Эндрю Гарв - Игра краплеными картами

— И о мужчинах вы теперь и слышать не хотите. Могу себе это представить! — Хуг отпил из бокала. — Ваше счастье, что вы не вышли за него замуж.

— Ах, я бы сразу вышла за него замуж, но в этих кругах слова «брак» вообще не существует. Постепенно у меня появилось ощущение, что со мной что-то не в порядке, раз я постоянно думаю об этом. — Дебби стряхнула пепел со своего платья. — А теперь попробуем сменить разговор и поговорить о вас. А почему вы не женаты?

— Из меня будет плохой муж, — ответил Хуг.

— Почему?

— Ни одна женщина не выдержит со мной и одного дня. Я склонен к депрессиям.

— Да? Это звучит заманчиво!

— Но это правда. Когда я не пишу, все прекрасно. Я пою, сидя в ванне, звоню своим друзьям, посещаю всевозможных людей, беседую и много смеюсь. Короче, я могу быть очень милым парнем. Но когда я пишу, то становлюсь невыносимым. В это время я подвержен настроениям, раздражителен и подавлен, избегаю друзей, не разговариваю ни с одной душой, слишком много курю и не могу спать. Да, я даже воображаю, что должен умереть. Ночами я мечусь по комнате, потом как сумасшедший пишу. Действительно, иногда я бываю невыносим. Кроме того, я не смог бы вынести, если бы какая-нибудь женщина захотела свить для меня гнездышко.

Дебби рассмеялась.

— Знаете, теперь я чувствую себя немного лучше.

— Отлично!

— Вы любите преувеличивать, не так ли?

— Иногда. Тем не менее все, что я сказал, правда.

— Мне хотелось бы побольше услышать о вашей работе, — продолжала Дебби. — Когда вы начали писать?

— Много лет назад, еще ребенком. В четырнадцать лет я отправил в издательство свои первые короткие истории.

— И сколько же вы книг уже написали?

— Две в год — и так вот уже восемь лет.

— Под вашим настоящим именем?

— Нет, я использую несколько псевдонимов. Исторические романы я пишу под именем Марка Аврелия.

— Марк Аврелий? Это имя мне кажется знакомым…

Хуг улыбнулся.

— Не старайтесь вспомнить. Даже если вам это имя и кажется знакомым, то напоминает, наверняка, не обо мне. Обо мне до сих пор ничего никто не слышал.

— Ну, в один прекрасный день определенно услышат, — заверила его Дебби.

— И что является причиной такого оптимизма? Вы ведь еще ничего не читали из того, что я написал.

— Да, я могу себе представить по тому, как вы рассказываете. У вас еще несколько лет впереди и уйма энергии. А что говорят о ваших романах господа критики?

— Немного. А если они нарушают обет молчания, то только для того, чтобы раскритиковать книгу.

— Вас это очень печалит?

— Сегодня уже нет. Иногда критика даже полезна. Это как в боксе: нужно учиться принимать удары. Кто боится обжечь пальцы, тому не стоит играть с огнем.

— А почему вы пишите под псевдонимом?

— Прежде всего потому, что я пишу различные виды романов. Читателю хотелось бы знать, что его ожидает, и псевдоним — своего рода фирменное название. Кроме того, из романа многое можно узнать о самом авторе. Написание романа сравнимо с общественным стриптизом, а псевдоним помогает прикрыть наготу.

— Однако многие авторы на это не обращают внимания.

— Вероятно, в них есть меньше того, чего они могли бы стыдиться, — смеясь ответил Хуг. — Или же они по натуре эксгибиционисты.

— Гм, а какой роман вы пишете сейчас? Или это тайна?

— Тайны в этом нет, но, по-видимому, много глупости. Никак не получается.

— И сколько вы уже написали?

— Четыре главы, но лучше всего было бы их все порвать.

— Что же так?

— Причина, наверное, во мне самом. Характеры никак не хотят жить. Диалоги какие-то бумажные. Я как выжатый лимон. Может быть поможет смена места.

— А о чем роман?

— О гуанчах. Это коренные жители Канарских островов, которые в XV и XVI веках были завоеваны испанцами. К моему сожалению, очень мало информации о том времени. Поэтому я, в основном, фантазирую.

— А тема многообещающая, — заметила Дебби.

— Ах, тема в полном порядке, но я все никак не схвачу ее. И место действия не оставляет желать лучшего. Тенериффа — очень романтичный и красочный остров.

— Там будет, наверное, и немного любви?

— На этом строится весь роман. У гуанчей была принцесса по имени Дациль. Настоящая красавица. С золотистыми волосами и очень темными глазами. Темные глаза, которые трогают сердце, написал кто-то. Она влюбилась в одного из конкистадоров. А цвет лица у нее был розовый.

— Мне кажется, что вы влюблены в эту девушку. Я почти уверена, что вы предпочитаете героев своих романов живым людям.