Юлия Алейникова - Дама с горгульей

И Катя, сделав над собой невероятное усилие, поглубже закопала свою ненависть и, взяв себя в руки, взглянула Агриппине в глаза.

– Что тебе надо?

– Во-первых, я хочу знать, что ты делала в субботу вечером с девятнадцати сорока до двадцати часов пятнадцати минут, – без запинки проговорила Гриппа, понявшая настрой противницы.

– Всего-то? – усмехнулась Катя.

– Думаю, тебе не составит труда вспомнить, чем ты занималась и где была во время покушения на моего отца.

– Гуляла по саду.

– С кем? – жестко спросила Гриппа. И добавила, дабы развеять всяческие сомнения собеседницы насчет серьезности разговора: – Отсутствие алиби равноценно признанию в убийстве.

– Жаждешь узнать? Что ж, кушай на здоровье. С твоим дорогим родственничком, с Валерием Коробицким, – с особым удовольствием призналась Катя. – Хочешь услышать, чем мы занимались? Или у тебя уже есть фотографии?

– Нет, только устный пересказ, – парировала Гриппа, наслаждаясь разочарованием Екатерины. – А теперь, будь добра, поведай нам, где были твои родители, как они провели это время.

– Откуда же мне знать? – Катерина откинулась на стуле и сложила руки на груди.

– Ты же любящая дочь, примерная девушка с неиспорченной пока репутацией и хорошими видами на будущее. – Агриппина смотрела Кате в глаза немигающим, гипнотизирующим взглядом. – Но вряд ли ты останешься такой же в глазах общества после публикации имеющихся у меня на руках фотографий. Я даже не уверена, что ты вообще останешься.

Как Катя ни крепилась, но от последних фраз ее бросило в жар, от страха вспотели подмышки. Как ни ужасно, но подобный поворот событий исключать было нельзя.

Гриппа внимательно следила за Тиховлиз и увидела, что та дрогнула.

– Когда вы решили избавиться от отца? – резко и жестко поставила она вопрос, словно сделала подачу в теннисе.

– Ничего мы не решали! И даже разговоров таких не было! – истерично выкрикнула Катя, окончательно пасуя перед Агриппиной, вдруг ставшей неожиданно сильной и грозной, совсем как ее отец. – С родителями я разговаривала лишь в машине по пути в усадьбу, потом мы, естественно, никаких опасных разговоров не вели и вообще разошлись по разным комнатам. Увидела я их, лишь когда Илья постучал в мою дверь, чтобы всем вместе спуститься вниз. Гости уже прибывали, и мы как-то разбрелись в разные стороны. Я не знаю, чем брат и родители занимались, с кем разговаривали и где были. Пару раз видела их в холле среди гостей, и все. На крыльце меня подхватил Валерий, и мы тихо исчезли.

Катерина говорила уже безо всяких кривляний, просто торопливо рассказывала, стремясь как можно скорее покончить с разговором и выпроводить неприятных гостей.

– Когда точно камердинер Смуров сообщил вам сценарий предстоящего праздника и в каком костюме будет отец?

– Не знаю. Меня при этом не было.

– О чем именно вы беседовали в машине?

– О том, чтобы отец держался подальше от Вольдемара, не раздражал его своим присутствием. А мать надеялась, если представится возможность, как-то повлиять на ситуацию. – Катя нервно передернула плечами.

– Ситуация представилась, – глядя ей в глаза, не спросила, а холодно констатировала Гриппа.

– Нет! – горячо возразила Катерина. Потом менее уверенно добавила: – Не знаю.

– Когда ты снова увидела родителей?

– Когда всех собрали в большой зале. Но мы ни о чем не говорили, кругом болталось полно посторонних.

– Когда это было? Время!

– Понятия не имею. Мы с Коробицким вернулись к террасе, когда охрана приглашала всех пройти в дом. Мы смешались с толпой, и уже внутри я увидела родителей, которые шептались с Ильей. Но не думаю, что они обсуждали случившееся при посторонних. Скорее всего, «охали», как и остальные.

Агриппина задумчиво смотрела на Катю, пытаясь просчитать возможность блефа. Нет, вряд ли девица врет. Тиховлиз сейчас в шоке, едва держит себя в руках, и в данный момент собственные проблемы для нее важнее семейных. Скорее всего, говорит правду.

– Как они объяснили тебе причину своего отсутствия? – все же попробовала Гриппа еще раз.

– Никак. Я не знала, что их не было на террасе, и ни о чем не спрашивала.

– Вы не заметили некоторой небрежности в их одежде? – включился в разговор Сокольский.

– Вроде бы нет. Во всяком случае, гипсовой пыли на их костюмах точно не было, – не удержалась Катя от язвительного замечания.

– Екатерина Пофисталовна, прежде чем расстаться, хочу вам напомнить, что копии так заинтересовавших вас кадров у меня. И любой ваш необдуманный поступок может повлечь за собой необратимые последствия. Любой! Например, сокрытие информации, враждебные действия в адрес семьи Начинкиных… Будьте осторожны! – выразительно глядя в глаза Тиховлиз, произнес Артем. После чего вместе с Гриппой покинул негостеприимную квартиру.