Евгения Леваковская - Нейтральной полосы нет

«Ну так и есть, он уже опомнился, уже думает, прикидывает. Идиотский поступок… Он уже не понимает, как мог так легко расколоться».

— Читайте! Подписывайте. Нет, каждую страницу. Так.

Карунный был оставлен в хозяйстве Новикова до завтра. По закону в течение строго определенного срока должно быть предъявлено обвинение. Не предъявите — извольте освобождать. Ну, ничего, до завтрашних шестнадцати часов предъявим.

Сейчас Вадиму некогда было возиться с самим Карунным, ему нужен был обыск, нужны были вещественные объективные доказательства признательных показаний.

Спору нет, хорошо, отлично, великолепно, черт возьми, что они есть вот здесь, в портфеле, в соседстве с рубликами, которые помог собрать с пола камеры предварительного заключения Новиков. Но грош будет цена этим показаниям, если Вадим не подкрепит их вещественными доказательствами. Этот тип с мощным жевательным аппаратом немедленно откажется от всего, еще заявит, что силой вынудили. Он уже пришел в себя к концу допросов. Насчет штампа сказал, что уничтожил, а так ли?..

Спокойно выйдя из КПЗ и сделав несколько размеренных громких шагов по коридору, уже с лестницы Вадим сбежал. Увидев его, Володя сунул под сиденье учебники. Можно считать, билета два-три он сегодня наверняка подготовил.

— Теперь жми, Володя, — попросил Вадим. Откинувшись на мягкую спинку, он позволил себе закрыть глаза, расслабиться. Сейчас это было уже можно. И очень нужно.

Опытный Володя, покосившись на Вадима, ни о чем его не спросил, но сирены на шоссе не жалел, машины шарахались от них, и до города они доехали быстро. Вадим не открывал глаз, но не спал. До сна ему было еще далеко.

Он не рассчитывал застать в управлении Бабаяна, но тот был у себя. Ждал Вадима? Нет, он так не сказал.

Он нетерпеливо прочел показания Карунного.

— Санкцию на обыск сегодня получить не успеем.

— Все равно.

— Нарушение?

— Нарушение.

За нарушение Вадим тоже мог ответить, но это было уже каплей осложнений по сравнению с тем штормом, который мог бы обрушиться на него, если бы…

— Вот так, — сказал Бабаян, обхватив себя ладонями за локти. Пиджак за его спиной был надет на стул, в белой рубашке он казался моложе. Совсем как Вадим, если б не глаза. — Вот так, в таком плане и в таком разрезе. Считай, отбились, и звездочки твои целы. Ну, а если б, теоретически говоря, не пошел он на раскол? Ведь мог ты рассыпать свои заветные рублики, а он мог пожать плечами да спросить, что это за базар?

— Теория мертва, но вечно зелено древо жизни, так вроде?

Вадим видел: Бабаян доволен. Пока все шло по плану, все шло в цвет. А как могло бы быть? Ну что ж, их работа — без гарантий. В их работе гарантирован только риск.

— Кого берешь с собой? — спросил Бабаян. — Игорь здесь.

— Игоря. Понятых там возьму. Знато бы дело, санкцию бы на обыск взять. Прямо бы оттуда и махнули.

— Не нахальничай! — строго сказал Бабаян, но он понимал, что Вадим шутит. Ни тот, ни другой не страдали суеверием, однако ж, наверное, и Бабаян на месте Вадима не заготовил бы заранее санкцию, сколько бы ни был уверен в успехе задуманного.

Через десять минут Вадим с Игорем летели в Новогорск уже на другой, дежурной машине. Хотели заехать в магазин, купить что-нибудь поесть, но в Новогорск очень торопились, а когда возвращались, уже начинался рассвет.

От штампа нашли несколько деталей. Вадиму помог прошлый опыт металлиста, а то можно бы и не распознать детальки в ворохе металлического хлама. Но тем не менее детали нашлись. Не все, значит, уничтожил.

Металлическую пыль обнаружили на бритвенном приборе.

В управление Вадим вернулся, когда было уже светло.

Странно устойчивы в человеке бессмысленные, казалось бы, привычки. Войдя в вестибюль, измученный и голодный до тошноты, он, как всегда, машинально взглянул на нижний угол мраморной доски. Взгляд его споткнулся: не было привычных голубых ручейков, на их месте стояло золотом: «Младший лейтенант Зотов…»

Кто-то ночью вырезал это имя. Что ж тут было удивительного? Вадим просто не задумывался. Конечно же ночью высекают эти имена, а не днем, когда ходят люди.

Если бы он был в форме, он, наверно, снял бы фуражку перед этим последним именем. Оно запало в память, как будто было связано с чем-то родным. Может быть, потому, что Галушко упомянул погибшего рядом с Никитой. Или потому, что и Никита, и Зотов учились в школе у Борко?

Вадим прошел по тихому пустому коридору. Из их отдела сегодня никто не дежурил. А те, из других отделов, кто сегодня дежурные в оперативной группе, либо на месте происшествия в каких-нибудь Люберцах, либо спят мертвым сном на раскладушках. Может, у кого и есть что пожевать, да будить негоже. Сколько раз клялся вовремя покупать…