Чингиз Абдуллаев - Опасный месяц май

Наверное, все закончилось бы миром, если бы не Анвер, проходивший мимо. Он увидел, как она оттолкнула одного из подвыпивших солдат, вспомнил свои ночные бдения, окончательно разозлился и бросился к ней на помощь.

Анвер даже не стал разговаривать с этими героями. Он просто раскидал их в стороны как щенков, всех четверых сразу под изумленными взглядами незнакомки.

Потом, уже много лет спустя, анализируя свое поведение, Анвер понимал, что был не прав. Женщине ничего особенного не грозило. Ей отвесили бы несколько шутливых комплиментов и отпустили бы. Но анализировать не было ни желания, ни времени.

Тогда он просто сорвался, вымещая свою ненависть на этих солдатах. Анвер действительно вмиг уложил всех четверых, хотя они и пробовали сопротивляться.

Тут неожиданно появились еще несколько солдат, среди которых выделялись двое темнокожих парней, очевидно, спортсменов. На этот раз Анверу пришлось тяжелее. Он пропустил несколько ударов, сумел опрокинуть еще двоих, а потом один из темнокожих солдат, наверное, профессиональный боксер, пару раз точно врезал ему в голову. Анвер свалился без звука, и солдаты еще несколько минут пинали его ногами.

На следующей день он очнулся в больнице. Рядом сидела вчерашняя незнакомка. Она чем-то напоминала ему Саиду. Только лицо было более вытянутым, а волосы коротко острижены.

Увидев, что он пришел в себя, женщина улыбнулась и спросила по-итальянски:

– Как вы себя чувствуете?

– Я плохо говорю на вашем языке, – признался Анвер. – Может, лучше поговорим по-английски? Я слышал, знаю, что вы им владеете.

– Вы не итальянец, – поняла незнакомка.

– Нет. Я из бывшего Советского Союза. – Он не захотел уточнять, откуда приехал.

– Теперь понятно. – Женщина снова улыбнулась. – Вы с такой яростью меня защищали, что я даже испугалась за этих воинов. Но потом они напали на вас вдевятером. Это было нечестно.

– Мне не понравилось, как они с вами разговаривали, – пробормотал он. – Какое сегодня число?

– Двадцать четвертое декабря. Завтра Рождество, – напомнила незнакомка. – Я должна была сегодня утром вылететь в Лион для встречи с дочерью и сестрой, но решила поменять свой билет.

По-английски она говорила с очаровательным итальянским акцентом, хотя Анвер его почти не чувствовал. Его английский тоже был не совсем совершенен, но других иностранных языков он вообще не знал.

– Из-за меня? – понял Анвер. – Вы поменяли билет из-за меня?

– Конечно, – кивнула женщина. – Я не могла оставить вас здесь одного. Вы были в плохом состоянии, и отчасти в этом виновата я сама. Мне не нужно было останавливаться рядом с этими подвыпившими субъектами. Но я думала, что мне ничего не грозит.

– Извините, – пробормотал он разбитыми губами. – Я не хотел…

– Вы странный человек. – Женщина покачала головой. – Сначала сломя голову лезете драться с целым отделением солдат, защищая незнакомую вам даму, а затем извиняетесь за свое поведение. Все русские такие нелогичные? Я думала, что вы итальянец. Вы совсем не похожи на русского.

– Я не русский, – пробормотал он. – Я азербайджанец.

– Как вас зовут?

– Анвер, – сказал он, чуть поколебавшись, но решив назвать свое настоящее имя.

Ему не захотелось лгать.

– Значит, Анваро. – Она переделала его имя на итальянский лад. – А меня – Андриана Ковелли. Вы храбрый человек, Анваро, но, видимо, не самый благоразумный. Врачи говорят, что вы проведете здесь еще неделю или даже больше.

«Значит, меня уволят», – обреченно понял Анвер, но не стал озвучивать эту мысль.

– Вы должны улететь в Лион, – сказал он грустно. – Не нужно из-за меня оставаться в Кальяри. Это неправильно.

– Правильно, – возразила она. – Возможно, это единственно верное решение, которое я приняла за последние несколько лет. – Андриана тяжело вздохнула.

– Вы сказали, что в Лионе вас ждут дочь и сестра, – напомнил Анвер. – Наверное, маленькой девочке нужна мама на Рождество.

– Она уже не совсем маленькая, – возразила Андриана. – Ей восемнадцать лет. Она учится в институте. Боюсь, что дочка с удовольствием встретит этот праздник с друзьями, а моя сестра – со своей семьей. Я в обоих случаях была бы немного лишней.

– А ваш супруг? – поинтересовался Анвер. – Разве в Европе не принято встречать эти праздники в кругу семьи?

– Принято, – горько согласилась она. – Но мой муж умер три с лишним года назад. Ему не было еще и сорока лет. С тех пор я вдова.

– У вас восемнадцатилетняя дочь?