Александр Бушков: Сходняк

Алексей приподнялся на простынях, прислонился спиной к подушке.

– Здорово, ковбой, – сказал Данил, придвигая к кровати стул. – Опять, значит, выпутался?

– Тебе виднее, – сказал Карташ. – Где это я?

– Мой загородный дом. Я подумал, что тут будет лучше, чем в больнице. Мне будет лучше, я имею в виду. Приглядывать проще. Отсюда ты точно не убежишь, так что и не пытайся.

– Данил Петрович, – Карташ снова услышал девичий голосок.

– Ах да! Что, больной, есть какие-нибудь сиюминутные пожелания? Может, «утку» изволите?

– Закурить хочу.

– Ну-у, я смотрю, ты совсем ожил, раз травиться потянуло. Тогда мы девушку отпустим, откроем окно, я и сам, пожалуй, подымлю за компанию...

Конечно, от первой сигареты голова у Карташа закружилась, что твоя «Ромашка» в парке аттракционов. И уже после второй затяжки пришлось сигарету загасить.

– Не помрешь, – усмехнулся Черский. – Лепилы, что тебя лечили и осматривали, в один голос уверяют: жить будешь, даже ничего оттяпывать тебе не пришлось. Да и вообще, это я уже от себя добавлю, свой смертью не помрешь, если собираешься и дальше жить так же бурно. Ну, к «дальше» мы еще перейдем, а пока вернемся к делам насущным. С Петром Гриневским... ты же видел, как это было?

Карташ кивнул.

– Его похоронили на Западном кладбище, положили рядом с женой.

– Маша?..

– С Машей все замечательно, она здесь, в этом доме, увидишься с ней чуть позже.

– Зубкова тоже похоронили?

– Ну. В Нижнекарске. С оркестрами, речами и ружейными залпами. Он, будет тебе известно, погиб при обвале в метро, когда инспектировал вместе со своими соратниками ход ведения строительных работ.

– Красивая смерть, – сказал Карташ, закуривая во второй раз. – А главное, серьезного следственного разбирательства не будет. Многих пришлось задабривать для выдачи такого заключения?

– А ты как думал! Фрол, между прочим, крайне недоволен таким исходом. Он бы предпочел, чтоб Зубков остался жив и загнан обратно в Нижнекарск, в свою алюминиевую клетку... Теперь пойдет свара за комбинат. Впрочем, там есть одна толковая тетка...

– Знаю, видел, – сказал Карташ.

– Фрол думает ее поставить на Зубковское место. Хотя это будет непросто.

– А что съезд народных авторитетов? – вспомнил Карташ.

– Нормально все.

Данил рассказал, что в тот день авторитеты спокойно дозаседали, даже не подозревая о том, что через станцию от них идет самый настоящий бой. Потом кто-то из гостей этого съезда что-то пронюхал, но Фрол спокойно задвинул все расспросы, заявив, что, как всегда, кто-то распускает слухи, никогда, мол, без этого не обходится. Ну, а доказательств, что это не слухи, а быль, ни у кого, разумеется, не было. И быть не могло. В метро делегаты уже больше не собирались, впрочем, так и планировалось изначально – каждую встречу проводить на новом месте. Перерешал ли сходняк все намеченные вопросы, кто, с кем и о чем договорился или, наоборот, разругался навсегда, – про это Черский знать не мог, да и не желал знать, чтобы спалось спокойнее. Вот культурная программа – та удалась как нельзя лучше, все гости отдохнули на заимках, охотах, рыбалках, в банях так, что ничего уж, наверное, им не захочется, кроме работы вплоть до следующего схода. Правда, и деньжищ эти увеселения стоили таких, что даже сумму называть страшно. Но стоило тратить, стоило. Приняв сходняк по высшему разряду, Фрол очень высоко себя поднял, а сие открывает перспективы. И не только для одного Фрола, между прочим, но и вообще для Шантарска.

Был, правда, один инцидент... Ну, начинать следует все же от печки.

Итак, генерал Глаголев заранее знал о сходняке. Откуда-то, одному ему ведомыми путями, он прознал и о том, кто именно из авторитетов съедется в Шантарск. А среди прочих прибыть в Шантарск должен был и некий... ну, назовем его Али. Этот Али постоянно обитает в одной очень южной, очень виноградной и очень непростой для нас республике, ныне независимой, а раньше, разумеется, советской социалистической. Али занимается помаленьку всеми криминальными делами, но предпочтение отдает торговле оружием. Любит он, понимаете ли, торговать оружием. И, надо признаться, в этом деле он ас, у него отлажены-налажены такие связи, такие каналы проложены, такие сделки за его плечами, что любая спецслужба любой страны отдала бы за возможность переговорить с Али тет-а-тет многое, очень многое, вплоть до принесения в жертву собственных не самых последних агентов. Но поди доберись до этого Али, когда он не покидает территорию своей удаленной от цивилизации страны, а у себя дома его никак не достанешь.