Наталья Александрова - Ожерелье казненной королевы

И тут занавески на Федином окне чуть-чуть раздвинулись, и в щелке что-то блеснуло, словно на долю секунды промелькнули два солнечных зайчика.

Что бы это могло быть? Почему мелькнула двойная вспышка?

И тут мне пришло в голову вполне логичное объяснение.

Двойной блик могли отбросить два одинаковых стекла. Бинокль! Сама не знаю, как я догадалась, очевидно, в глупой моей голове наступило временное просветление.

Но откуда у Феди, с его бомжеватым видом и странными манерами, бинокль? Хотя его дикий и убогий вид в последнее время казался мне каким-то наигранным, ненатуральным. Взять хотя бы эти подмигивания разными глазами. И еще надо бы при случае за ногами понаблюдать, может, он их тоже меняет. Сегодня допустим, левую выворачивает, а завтра – правую…

Но заинтересовало меня и еще кое-что.

За кем или за чем Федор наблюдает при помощи этого бинокля? Ясно только, что за каким-то окном в торговом центре, больше тут ничего подходящего нету.

Впрочем, напомнила я себе, за кем бы он ни наблюдал, это сейчас не должно меня волновать. У меня есть собственные и куда более важные проблемы. В данный момент меня больше всего волнует, удалось ли мне отделаться от тех двоих парней явно уголовного вида, которые преследовали меня от музея писателя-демократа Скабичевского.

Я подошла к двери, выходившей в коридор, и осторожно приоткрыла ее – буквально на сантиметр.

И тут же закрыла, потому что увидела в двадцати шагах от этой двери того самого подозрительного парня, который гнался за мной по эскалатору. Он медленно шел по коридору, внимательно поглядывая по сторонам.

Черт! Что же мне тут, весь день сидеть, дожидаясь, пока он уйдет? Кстати, этот номер у меня не пройдет, потому что рано или поздно в офис вернется здешний начальник Сергей Сергеевич и сразу выяснится, что мы с ним незнакомы, что никакой встречи он мне не назначал и вообще в жизни меня не видел.

Я на минуту задумалась о своем положении.

Почему за мной гоняются эти два подозрительных типа? Чего им от меня нужно?

Я не дочь миллионера, за мою жизнь никто не заплатит выкупа. Своих денег у меня почти что нет, еле хватает на самую дешевую еду. Бабушка-дворянка не оставила мне в наследство картину Рембрандта, поскольку их не было в природе – ни картины, ни бабушки аристократического происхождения.

Все ясно: тетрадка!

Единственная моя вещь, которая может заинтересовать этих настырных уголовников, – это тетрадка из тайника! Несколько плохо скрепленных пожелтевших листочков с записями. Уголовников наняла та баба в пушистом воротнике, она у них главная. Над ней, конечно, тоже есть кто-то, она бормотала о загадочном учителе…

Не знаю, что они хотят найти в записях столетней давности, но, во всяком случае, ничего другого мне в голову не приходило.

И тут я совершила непредсказуемый поступок. Поступок, какого и сама от себя не ожидала.

Оглянувшись на дверь кабинета, из-за которой доносилось уютное урчание кофейной машины, я подскочила к кадке с монстерой, быстренько разгребла рыхлый грунт и засунула туда злополучную тетрадку, предварительно плотнее обернув ее полиэтиленовым пакетом. Мне показалось, что сухой переплет укоризненно скрипнул, будто пожилой человек тяжело вздохнул. Ничего, не развалится тетрадочка, ненадолго я ее прячу!

Сверху я присыпала сверток землей, кое-как вытерла руки бумажной салфеткой и села на прежнее место, сложив руки на коленях, как прилежная ученица.

Тут как раз вернулась секретарша с подносиком, на котором стояли две маленькие чашечки кофе.

– Вам с са-ахаром? – протянула она, поставив передо мной одну из чашек.

– С сахаром, и побольше!

Секретарша взглянула на меня неодобрительно: какой же настоящий любитель портит вкус кофе сахаром? Я явно потеряла в ее глазах несколько баллов, но мне на это было наплевать.

Чашка крепкого сладкого кофе вернула мне силы, и я уже смотрела в будущее не так мрачно, как полчаса назад.

В это время на столике у секретарши зазвонил телефон.

Она сняла трубку и пропела:

– Да-а… это вы, Сергей Сергеевич? Да-а, Сергей Сергеевич… Не-ет, Сергей Сергеевич… Хорошо-о, Сергей Сергеевич… Да, Сергей Сергеевич, вас тут дожида-аются…

Она отняла трубку от розового прозрачного ушка, взглянула на нее с сожалением, как будто трубка не оправдала ее надежд, и повернулась ко мне:

– Пове-есил… Звонил Сергей Серге-евич, сказал, что сегодня уже не приде-ет, я ему хоте-ела сказать про ва-ас, но не успе-ела, он уже пове-есил…