Анна Ольховская: Эти глаза напротив

Боги, демоны, чудовища – особо хороших и светлых воспоминаний о рептилоидах в памяти людской не осталось. Да и откуда им взяться, если на всех континентах сохранились легенды о том, что Змеи требовали отдавать им самых красивых девственниц племени. Или деревни. Или города – в зависимости от места и времени события. И девушки эти больше не возвращались…

Люди считали, что чудище их просто жрет.

Но рептилоиды не ели людей. Их «домашние животные», те сами огромные драконы, которыми запугивали «обезьянье племя», – да, эти жрали. Пока не вымерли. Но сами рептилоиды, внешне отдаленно похожие на людей – рост, телосложение, две руки, две ноги, – хотели только одного.

Выжить. Не дать свое расе исчезнуть.

Потому что жить и развиваться под землей, куда вынуждены были уйти рептилии, задача не из легких. Слишком много сил уходило на поддержание нормальной жизнедеятельности в подземельях. На то, чтобы прятать поселения от заинтересовавшихся земными недрами людей. Отводить их от самых крупных месторождений золота, драгоценных камней, редких металлов, того же урана.

И владеть этими месторождениями. А для того, чтобы владеть официально, приходилось отправлять в «обезьянье племя» представителей своей расы. Самых сильных, самых способных к гипнозу и отводу глаз.

Всем ведь известно, что змеи могут гипнотизировать свою жертву. Рептилоиды тоже владели ментальными способностями, но в разной степени. Самые сильные могли сутками наводить «морок» на окружающих, скрывая свой истинный облик. Змеиную чешуйчатую кожу, глаза с вертикальными зрачками, раздвоенный язык, лишенные бровей и ресниц лица, лысые черепа без ушных раковин.

Чтобы облегчить задачу, вышедшие «в люди» рептилии старались максимально замаскироваться, используя парики, накладные брови и ресницы, линзы с нормальными зрачками. Им оставалось только «показывать» гладкую кожу и нормальный язык. И если вдруг случалось пораниться – голубой цвет крови.

Но таких сильных представителей расы было очень мало, катастрофически мало. И хотя они сумели проникнуть во все отрасли человеческой деятельности, заняв там ключевые посты, хотя давно и прочно подгребли под себя немалую часть природных ресурсов, раса вымирала.

И единственная возможность выжить для рептилий – ассимилироваться с человечеством. Получить жизнеспособное потомство от скрещивания «с обезьяньими самками».

Для этого и затаскивали на протяжении веков к себе девственниц. И скрещивались…

И иногда даже рождались дети. Но – нежизнеспособные, умиравшие поначалу практически сразу после рождения.

Ученые змееподобных старались помочь процессу, выхаживая каждую забеременевшую женщину с помощью новейших на то время методик. И постепенно детишки перестали умирать сразу после рождения. И дотягивали порой лет до пятнадцати, а то и двадцати. Но отпускать их в мир людей никто не решался – малыши мало походили на человека. Да и жить без лекарств, изобретенных рептилиями, не могли.

Но по ночам все же выходили. И метисы-парни нападали на женщин и девушек, насилуя их. А полукровки-девушки, выбирая пьяных до изумления мужчин, уединялись с ними. Тут главное было – вовремя уйти, иначе…

В лучшем случае мужик завязывал пить.

От скрещивания метисов и людей (если беременность наступала) дети рождались всегда. Но – такие же нежизнеспособные. С трудом доживающие до двадцати – двдцати пяти лет под землей и практически сразу умирающие там, на поверхности.

Но со временем дал о себе знать эффект телегонии. Поразительно, но факт – если полукровка становился первым мужчиной у несчастной девушки, его генетика передавалась потомству. И люди даже дали название этому генетическому отклонению: ихтиоз Арлекино.

Очень редко, но у самых обычных людей порой рождался страшненький, покрытый чешуей, лишенный бровей, ресниц, ушных раковин младенец. Сразу после рождения у него обычно даже глаз и рта не было видно… Такие малыши чаще всего умирали в течение одной-двух недель.

А если ребенок выживал, то чешуя его порой приобретала ромбовидную расцветку, как у циркового арлекина. Отсюда – и название болезни.

– Макс, – Ламин подтолкнул к помощнику газету, – собери все сведения об этом наследнике мыльной империи. Если это не фотошоп, то…

– То мы наконец дождались. Начало положено.

Дверь тихонько скрипнула, и я молниеносно затолкала зеркальце под подушку. Стекляшка что-то попыталась возмущенно пискнуть насчет бесцеремонного обращения, но я возмущение со спокойной совестью отправила в игнор.