Павел Давыдов - Этюд о Крысином Смехе

— А вот что, — сказал Холмс. — Я сброшу веревку, а вы привяжете ее к бочке, вот к этим проушинам. Потом крикните мне, и я втяну ее на крышу.

Мои приготовления заняли сравнительно немного времени. Не прошло и трех минут, как я крикнул: «Тяните!» и стал с интересом наблюдать за тем, как груз медленно поднимается вверх.

Я многое отдал бы за то, чтобы увидеть лицо отца криминалистики в тот момент, когда вместо ожидаемой бочки он получил прекрасную лошадь: с оглоблями, хомутом и даже вожжами. Прошло долгих десять минут с тех пор, как благородное животное благополучно достигло крыши, а Холмс все еще не подавал признаков жизни.

Наконец, его голова вновь показалась на фоне серого неба и мрачно осведомилась:

— Что это, Ватсон?

— Верблюд, — сказал я, невинно глядя наверх.

— Нет, я вас спрашиваю, что это значит?

— А, это… — я пожал плечами. — Это шутка. Это я так шучу. Ха-ха, — подумав, добавил я.

— Прекратите ваши идиотские шутки! Мне нужна бочка! Бочка! Ясно вам?!

— Ну-ну, не переживайте так. Бросайте веревку и получайте свою бочку.

На этот раз Холмс приступил к делу лишь после того, как убедился, что получит желаемое. Веревка натянулась, бочка дрогнула, и в этот момент мне показалось, что один из узлов вот‑вот развяжется.

— Подождите, Холмс! — заорал я, хватаясь за веревку. — Не тяните!

Последовал мощный рывок, и земля ушла у меня из под ног. Потеряв опору, я вместе с бочкой со всего размаха ударился о стену и завертелся, как рыба на крючке. Холмс, не услышав моего призыва — у него было свойство глохнуть, когда не надо, — продолжал свое дело с неиссякаемой энергией. Обмирая от ужаса, я попытался было крикнуть еще раз, но Холмс не слышал.

— Химеры… — доносилось до меня. — Математических таблиц… Эх, ухнем! Ух. Ух.

Вцепившись обеими руками в веревку, я с тоской наблюдал, как телега внизу становится все меньше и меньше, а я, с каждым рывком ухающего как обалдевшая сова Холмса, поднимаюсь все выше и выше. Еще несколько рывков и…

— Ватсон! Опять вы! — Холмс, мокрый, красный от напряжения, изо всех сил тащил на себя натянутую как струна веревку. — Хватит валять дурака! Влезайте сюда и помогите мне!

Я осторожно переполз на крышу. Вдвоем мы быстро выволокли эту треклятую бочку и присели отдохнуть.

— Ну, самое трудное уже позади, — провозгласил Холмс, утирая рукавом пот. — Остались пустяки. Давайте закончим с этим побыстрее.

Совместными усилиями мы подтащили бочку к слуховому окну и там завалили на бок. В руках великого сыщика появился лом. Повертев его в руках, Холмс подцепил им днище и резким движением выломал его.

Поток воды из бочки с шумом хлынул в слуховое окно. Я оторопело уставился на эту Ниагару. Сзади неслышно подошла лошадь и, положив морду мне на плечо, стала грустно смотреть на льющуюся воду.

— Ну вот и все, — с удовлетворением сказал Холмс, когда бочка опустела. — Пойдемте вниз, Ватсон.

По темной лестнице мы спустились вниз и вышли во двор. Покопавшись в соломе, устилающей дно нашей телеги, Холмс вытащил из нее две поношенные фуражки с твердыми козырьками, огромный ржавый гаечный ключ, две трубы дюймов пяти в диаметре и саквояж. Одну фуражку и трубы он сунул мне.

— Одевайте фуражку, — сказал он, нахлобучивая на голову свою, — и вперед. Делайте все как я и не задавайте глупых вопросов.

Мы вышли со двора, обошли здание и оказались у парадного подъезда. Это и в самом деле был отель «Нортумберленд». Холмс еще раз придирчиво осмотрел меня.

— Не то, Ватсон, — Холмс с сомнением подергал мой галстук. — Не то! — С этими словами он сорвал галстук и отшвырнул в сторону. — Вот теперь в самый раз.

Мы поднялись по мраморным ступеням и оказались перед роскошными резными дверями. Дорогу нам преградил важный швейцар в расшитой золотом ливрее.

— Это еще куда? — высокомерно спросил он.

— Ремонтная бригада, — дерзко ответил Холмс, глядя ему в переносицу. — «Лондонводопровод».

Отодвинув в сторону оторопевшего швейцара, великий сыщик гордо прошествовал внутрь. Вспомнив наставления моего друга, я перехватил поудобнее трубы и, зацепив ими швейцара, последовал за Холмсом.

Навстречу нам из‑за своей конторки поднялся портье.

— Чем могу быть полезен, джен… Эй, Уиллби! — раздраженно крикнул он швейцару. — Ты кого пустил?

— «Лондонводопровод», — сурово отчеканил Холмс, со стуком кладя гаечный ключ на конторку. — К нам поступил сигнал, что вас заливает.