Павел Давыдов - Этюд о Крысином Смехе

— Вы, конечно же, написали монографию по этому поводу…

— Ну разумеется, Ватсон! А вы читали?..

До лавки, как это ни странно, мы добрались без приключений. Это, без сомнения, была самая лучшая, самая красивая, самая восхитительная лавка в мире. Эта была самая великолепная лавка из тех, что мы посещали с Холмсом. Потому что на ее дверях висел огромный амбарный замок.

— Слава Богу! — вырвалось у меня.

Холмс еще некоторое время дергал замок, не в силах поверить в то, что лавка закрыта. Потом он повернул ко мне обескураженное лицо и пролепетал:

— Этого не может быть, Ватсон! Так не бывает!

— Бывает, — успокоил я его. — И даже гораздо чаще, чем вы думаете.

Но Холмса это не утешило. Повернувшись к двери, он несколько раз неуверенно пнул ее.

— Фергюссон, — сказал он, — открывайте. Ну, открывайте же, ну что вам стоит? Откройте, а?

На месте Фергюссона я ни за что не открыл бы такому человеку, как Холмс. Возможно, Фергюссон придерживался аналогичного мнения, и входить в контакт с великим сыщиком не входило в его планы. Но, скорее всего, его просто не было дома.

— Ладно, — сказал Холмс. — Допустим, он ушел. Вопрос — куда? Будем рассуждать логически.

— А не проще ли спросить у соседей? — осведомился я. — Да и вообще, на кой черт вам сдался этот Фергюссон?

— Фергюссон, — многозначительно сказал Холмс, подняв указательный палец, — одно из звеньев цепи…

Я не выдержал:

— Цепи идиотов, самым главным звеном в которой является один мой хороший приятель!..

— Припоминаю, — Холмс кивнул. — Я, кажется, видел его.

— И не однажды, — подтвердил я. — В зеркале.

Но Холмс уже не слушал. Он во все стороны вертел головой, пытаясь найти человека, который поведал бы ему о судьбе Фергюссона. Но улица была пуста.

— Ладно, — сказал Холмс. — Прячьтесь. Я не заплбчу.

Он пересек мостовую и подошел к высокой чугунной ограде, тянущейся вдоль всей улицы, насколько хватало глаз. В мгновенье ока великий сыщик взобрался на нее, устроился там, как петух на насесте, и крикнул мне сверху:

— Ватсон! Там должны знать, куда делся Фергюссон. Идемте!

С этими словами он взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и прыгнул. Послышался звук рвущейся материи, короткое проклятие, и Холмс повис вниз головой, зацепившись полой плаща за острый шпиль.

Я, как это ни прискорбно, оказался еще менее удачлив. На верхней перекладине я поскользнулся и кубарем слетел вниз, больно ударившись головой о ствол дуба, росший футах в пяти от ограды.

Когда способность рассуждать частично вернулась ко мне, я заметил, что мы находимся в обширном парке с чистенькими ухоженными дорожками и небольшими, разбросанными там и сям памятниками. Тут меня осенило.

— Холмс! — вскричал я. — Это же кладбище!

Великий сыщик поднял голову и одним глазом осмотрел раскинувшийся перед ним пейзаж.

— Похоже, — растерянно пробормотал он.

Из карманов Холмса вываливались пузырьки и с хрустальным звоном падали на землю. Холмс наблюдал за ними глазами, полными слез. Я подошел ближе, чтобы освободить его из безвыходного положения, но тут у него из‑за пазухи прямо мне на ногу вывалился кирпич. Я взвыл.

— Холмс! И я еще хотел вам помочь! А вы выбрасываете такие штучки!

— Это вовсе не штучки, — возразил Холмс, — а кирпичи. К тому же он сам вывалился, вы видели.

— Ничего я не видел! — заорал я. — Если вам нравится тут висеть — висите себе на здоровье, а я пошел!

— Да, — сказал Холмс, закрывая глаза и скрещивая руки на груди, — мне нравится. Я давно мечтал вот так просто повисеть вниз головой. Я просто счастлив.

— Ах, вы еще и счастливы! — разъярился я. — Ну тогда получайте!

Не долго думая, я схватил Холмса за плечи и с силой дернул вниз. Плащ его с треском разошелся пополам, а сам великий сыщик глухим стуком возвестил о своей встрече с землей.

Некоторое время он лежал молча, глядя в серое небо, потом кротко перевел взгляд на меня.

— Ватсон, набейте мне трубку, — слабым голосом попросил он.

— А больше вам ничего не набить? — мрачно сказал я, в душе, все же, радуясь тому, что великий сыщик жив.

— Я никогда не сомневался, — воскликнул Холмс, резво вскакивая на ноги, — в вашей великой лени. Я всегда говорил, что от Ватсона добра не жди.

— Между прочим, — заметил я, — это не Ватсон, а вы бегаете за каким‑то Фергюссоном, вместо того, чтобы пойти домой и спокойно лечь спать. Да и действительно — зачем? Подумаешь, не спать целую ночь!..

— Господи! — сказал Холмс, собирая пузырьки и вещественные доказательства в котомку, сооруженную из обрывков плаща. — С кем я связался!