Ким Ньюман - Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей

Мориарти прямо-таки излучал энергию. Долгие месяцы профессор ничего не предпринимал, пропускал удар за ударом, качал головой — думал, думал и ещё раз думал… Я надеялся, что пришла наконец пора действовать, действовать и ещё раз действовать.

Мой работодатель стряхнул ос с холщовых рукавиц в составленный из деревянных и стеклянных трубок лабиринт (осиное гнездо его собственного изобретения), надел лучшую шляпу и пальто.

— Моран, мне нужно нанести один визит. На Бейкер-стрит. Небольшое затруднение грозит перерасти в досадную помеху. Следует повернуть всё в нашу пользу.

«Ага», — подумал я.

Жердяй! Детектив пару раз причинил нам беспокойство. Во-первых, заварушка с Верди Эдвардсом. Во-вторых, фиаско с делом Мопертиуса. А ещё он повязал несколько бывших клиентов: Гримсби Ройлотт погиб по его милости, а Джон Клей отправился за решётку. Но он… всего лишь ничтожество… надутое, напыщенное, носатое, занудное ничтожество. Прикидывается простым свидетелем. Вспомните только все эти номера «Стрэнда», сложенные стопочкой в уборной.

Всю весну гадкий проныра нарезал вокруг нас круги. Появился в Лидсе, как раз перед разорением шантажистской конторы. Нанёс визит в Скотланд-Ярд, инспектору Паттерсону. Переоделся тренером и проник на состязание в лес Эппинг. Доставил посылку с документами королевскому прокурору в Дувре. Угощался бифштексом в ресторане «Симпсон-на-Стрэнде». Жердяй был одной из самых зубастых акул, жаждавших нашей крови.

— Так это его работа? — спросил я, потрясая испорченными фальшивыми деньгами.

— Вполне вероятно. Какая ирония, Моран. Из детектива-консультанта получился превосходный фальшивомонетчик. Он великолепно подделал мою подпись — вплоть до последнего завитка. Подписанный им чек можно было бы смело обналичить в «Бокс бразерс».

Меня захлестнула волна гнева. Подобные фокусы выводят из себя. Столько месяцев бесплодного ожидания — я закипал и готов был взорваться, как Кракатау.

— Мориарти, повесьте на спину этого скрипача мишень. Хердер в полной боевой готовности. Эта — ищейка станет его достойной первой жертвой!

— Рано, Моран. Я собираюсь использовать Жердяя.

— Этот нахал оказывает услуги клиентам, — удивился я, — но уж вас-то он точно не станет обслуживать.

— Я три раза нанимал его через подставных лиц. Мы избавились от полоумного убийцы, Берта Стивенса, только когда я уговорил его наведаться на Бейкер-стрит. Мабузе способен причинить нам гораздо больше ущерба, чем Стивенс. Немец скрывается и думает, что его невозможно разыскать. Нам нужна ищейка, а у Жердяя отличная репутация. Я с лёгкостью сумею обратить внимание «великого сыщика» на «великого неизвестного». По мнению Холмса, им движет любовь к правосудию, но на самом-то деле его намеренно натравили на фирму. Жердяй неглуп, но не способен вообразить себе истинный размер нашей организации. Мы попали в его поле зрения, но ему не удалось бы узнать наши имена и занести их в его картотеку, если бы не подсказки Мабузе. Помните Фреда Порлока?

Конечно, я отлично помнил. Фред Порлок — вымышленное имя, которым пользовался сотрудник фирмы. Сообщал важную информацию врагам: полисменам, детективам, журналистам. Мы нашли его, и Мориарти… скажем так, негодяя судили, приговорили и казнили.

— Нам подсунули не того человека. Фредом Порлоком был Лягушка Джанкин. Сам Мабузе посеял те семена, всходы которых нас и погубили.

Нас обложили со всех сторон. Опасности, которым профессор запугивал собрание в склепе Типикусов, неожиданно стали реальностью. Интересно, нам когда-нибудь удастся избавиться от этих паразитов? Наполеон пал под ударами сплотившихся врагов, хоть по отдельности они значительно уступали ему. Мабузе стал нашим Блюхером, а Жердяй, похоже, метит в Веллингтоны.

Подхалим Ватсон приписывал ему разгром фирмы, но знайте: «великому сыщику» о нас кто-то рассказал. Нашим главным противником был Фред Порлок.

Мориарти отправился на Бейкер-стрит, а я принялся организовывать покушения. Жердяя следовало хорошенько подхлестнуть — нужно «едва» его не укокошить. А как я уже писал, иногда так легко не попасть мимо цели и предупредительным выстрелом продырявить голову.

Профессор вернулся и, лучась самодовольством, рассказал о встрече:

— Моран, его нервы на пределе. Прячется за занавесками. Знает о вашем хердере и боится показаться в окне. Покидает дом с предосторожностями, беспрестанно меняет направление, словно заяц, подозревает каждого встречного. И при этом держит двери нараспашку. В его квартиру может войти кто угодно. Чертовски трудно будет его не убить. Придётся ещё и охранять нашу гончую, иначе она сама себя укокошит. Я собирался вручить прислуге визитную карточку, но меня никто не встретил, никто не помешал войти. Поднялся по лестнице к дверям его квартиры и там помедлил. Конечно же, это хитроумная ловушка — разве может человек настолько пренебрегать элементарными мерами безопасности? Но нет. «Великий сыщик», сгорбившись, сидел в кабинете, заваленном исписанными бумажками. У него неряшливый ум: это подтверждала обстановка комнаты. Никакого порядка и логики. Хаотичные интересы. Заурядный человек.