Александр Рассказов: Реализация ниже себестоимости

- Ну, рассказывай, как дела? - спросил Петрович.

- Как обычно: работаю, не работаю.

- Над чем работаешь?

- Ты в бухучете что - ни будь понимаешь?

- Нет.

- Ну, тогда я тебе сейчас объясню. На уровне пилота.

- Ну - ка, ну - ка, - заинтересовался Петрович.

- Представь себе, что я твой механик.

- Не приведи господи.

- Ну, пусть это будет такая абстрактная ситуация.

- Хорошо, пусть. И что?

- Представь себе, что я взял твой бензин и продал.

- Каким ты дерьмом занимаешься, Лешка, бросай лучше ты свою работу.

- Нет, подожди, это я так, чтобы образно было.

- Не хочу я такие образы, сначала ты мой механик, потом мой бензин продал, так можно знаешь до чего договориться. Не хочу таких примеров.

- Ну, хорошо, хорошо. Я новый русский.

- Ну, это мне больше нравится.

- Я - новый русский и продаю клей.

- Для наркоманов?

- Нет, для обувной фабрики.

- Зачем?

- А, чтобы мне затем получить на этой фабрике хорошую обувь.

- Это ты про наш "Скороход", что ли?

- Это к примеру.

- Тогда не хорошую, а дорогую.

- Ладно дорогую, но по низкой цене.

- Почему?

- Потому что клей я продал по низкой цене.

- Зачем?

- Не знаю. Такая у меня история. Наш "Скороход" является монополистом, и цены на его продукцию весьма конкурентоспособны, то есть он отпускает недорогую обувь, которую можно очень дорого продать.

- Ты знаешь, Лешка, вся эта твоя история пахнет какой - то, я бы сказал, "дуркой", чего-то в ней не хватает.

- Обожди, Петрович, сейчас все встанет на свои места. Мало того, что мне обувь досталась очень дешево, так еще и клей я купил втридорога. Рисую в цифрах: клей я купили за сто пятьдесят, продал за сто, обувь купил за сто, продали за двести. Сколько по твоему я получил прибыли?

- Что за вопрос? Полтинник.

- Почему?

- Ну как же затратили ты, двести пятьдесят, а получили триста.

- Увы, Петрович, это раньше так было, а сейчас у нас с тобой прибыль сто пятьдесят.

- Это почему?

- Потому что убыток от реализации прибыль не уменьшает. Это теперь называется "реализация ниже себестоимости".

- И зачем это нужно?

- Чтобы клеем никто не торговал.

Петрович снисходительно покачал головой.

- Ну умыл ты меня сегодня, как есть, умыл. Я и не думал, что клеем торговать себе дороже. А ты, стало быть, думаешь, как его все же продать?

- Пытаюсь, но пока безуспешно.

- А что так?

- Не получается. Тут много всяких но. Это я тебе только контур нарисовал, а на самом деле все гораздо сложнее и не только по части прибыли, здесь и другие налоги возникают: и НДС, и налог на пользователей автодорог.

- А я то думаю, - обрадовался Петрович, - что это нашу дорогу никак не отремонтируют? Оказывается из-за таких как ты. Так ведь, Лешка?

- Так, Петрович, так.

Старков увидел группу перворазников, идущую от самолета.

- Ладно, Петрович, пойду прыгну.

- Иди, иди.

- Еще увидимся.

- Не знаю, не знаю, - ехидно улыбнулся Петрович.

Старков в припрыжку побежал к тому месту, где оставил парашют. Чтобы не идти через ангар, он пошел между ним и складом ГСМ, огороженным бетонным забором. В это время к месту, огороженному под стоянку, подъехал джип, по размеру больше напоминающий небольшой трактор. Из него вышел маленький толстый человек, одетый в одни легкие шорты и направился наперерез Старкову. В руке у него была коробочка сотового телефона, во рту - сигарета.

- Эй, парень, - обратился он к Старкову.

Тот остановился, с интересом смотря на толстяка, который отдаленно напоминал Крылова, только ростом был чуть ниже и менее лысоват.

- Огоньку не найдется?

- А зажигалка? - показал Старков на телефон.

- Не работает.

Старков достал из кармана спичечный коробок и протянул толстяку.

- Только здесь не курят.

А я не затягиваюсь, - замахал белыми ладонями толстяк.

Выглядело это действительно смешно, и Старков, улыбаясь, показал на изображение скелета, нарисованное на бетонном бруствере.

Человек сделал наигранно испуганные глаза и отступил назад к машине.

Удивительно, почему в такой машине нет прикуривателя? - думал Старков, подходя к площадке.

На месте, где он оставил парашют, уже полным ходом шла подготовка к прыжкам. Центром всеобщего внимания была Кристина. Вокруг нее сновало по меньшей мере шесть добровольцев, помогавших одеть основной и запасной парашют. Старков невольно залюбовался ею, представив, как после прыжка она снимет шлем, и по ее плечам рассыплются золотистые волосы, в горящих глазах отразится синее небо, губы растянутся в очаровательной улыбке.