Ксения Любимова - Солнечный удар в сердце

– А что будет вечером? – осторожно поинтересовался Голубев.

– Я вам кое-что покажу. У меня есть подозрения относительно смерти папы. Только вы должны будете проделать ряд процедур, чтобы убедиться, что за вами не следят.

– А разве такое возможно?

– Конечно, в этом доме не все чисто.

– Тогда нам нужно рассказать обо всем Эрику, он поможет разобраться в ситуации.

Ольга с обидой посмотрела на следователя.

– Ну, вот! Вы пытаетесь избавиться от меня. А я, между прочим, не доверяю вашему товарищу. Если хотите получить от меня информацию, сделайте так, как я прошу. Или я вам больше ничего не скажу.

– Хорошо, – закивал Голубев, как китайский болванчик. – Говорите, я все сделаю.

Он покосился на товарищей, не слышат ли? Мариша тут же уставилась в окно, делая вид, что до нее не доносится ни звука, и Голубев расслабился.

– Значит, так, – бодрым тоном начала Ольга. – Часов в десять, когда стемнеет, вы должны выйти в сад, дойти до дальней ели, проползти под ней, затем вдоль кустов вернуться назад и прокукарекать два раза под моим окном, если вы не заметите слежки. А я буду наблюдать за вашими передвижениями из окна. Если все будет нормально, я к вам спущусь и все расскажу. Договорились?

Голубев уставился на девушку.

– Я обязательно должен выполнить все эти действия?

– Да, иначе нас могут заметить. Я все продумала. В этом доме и слова нельзя сказать так, чтобы это не стало кому-то известно. Поэтому мы примем меры предосторожности и только после этого поговорим.

На лице следователя отразились сомнения.

– Если все пройдет хорошо, я скажу вам имя предполагаемого убийцы, – добавила Ольга и снова широко раскрыла глаза.

– Договорились, – произнес следователь и широко улыбнулся. – Я все сделаю и встречу вас вечером.

– Спасибо! – прошептала девушка. – Я знала, что вы – настоящий мужчина.

Она слегка дотронулась до его руки, выразительно вздохнула и направилась в гостиную. Голубев, пытаясь скрыть довольную улыбку, подошел к товарищам.

– Ну что, пошли?

– Чего она хотела? – невинно поинтересовался Эрик.

– Да так, ничего особенного.

– Тогда ладно, – кивнул сыщик.

Обыск решили начать не с чьей-то конкретной комнаты, а с начала коридора. Чтобы не путаться и не бегать из конца в конец. Первой была комната Ольги. Мариша с любопытством осмотрелась вокруг. Ольгины апартаменты были довольно большими, метров под тридцать. Комната делилась на две зоны – в одной, той, что ближе к окну, располагались кровать и прикроватная тумбочка. Кровать была шикарной. Мариша всегда мечтала именно о такой. Круглая, на небольшом подиуме, под шелковым балдахином. На тумбочке небрежно валялись журналы и несколько дисков.

Вторая зона состояла из симпатичного углового дивана, журнального столика и небольшого пуфика. На дальней стене висел большой плазменный телевизор. Все было очень удобно и продуманно. Телевизор можно было смотреть и с кровати, и с дивана.

У второго окна расположился небольшой компьютерный столик с ноутбуком, принтером и несколькими фотографиями. Фотографии Маришу чрезвычайно заинтересовали. И пока мужчины осматривали комнату, она разглядывала снимки. Их здесь было около десятка. На центральном месте стояла семейная фотография – Георгий, Вера – совсем молоденькая девочка, Ольга – угловатый подросток лет десяти и маленькая кроха, по всей видимости, Инна.

Вера Николаевна произвела на Маришу сильное впечатление. Было в ее взгляде что-то такое, что цепляло и приковывало внимание. Неброская красота вкупе с невинностью взгляда и некой чистотой, давно не присущей современным девушкам.

– Ну, теперь-то я, по крайней мере, понимаю, чем Вера привлекла Георгия, – пробормотала Мариша. – Он просто устал от всех этих наглых и алчных девиц и захотел чего-то приземленного и обычного.

Рядом стояла фотография поменьше. На ней была изображена Ольга возрастом постарше. Она сидела на бревне на фоне березовой рощи, а у ее ног расположилась Инна. На Ольге был венок, у Инны в руках – букет васильков.

Мариша перевела взгляд дальше. На всех фотографиях была изображена Ольга в разном возрасте. Где-то одна, где-то с родителями и сестрой. И на всех она была серьезной и даже угрюмой. Ни тени улыбки – только насупленный взгляд.

А вот Ольга еще постарше. Видимо, в институте. На заднем фоне – старинное массивное здание, вдоль периметра – вековые дубы, обрамленные витыми решетками. И здесь она тоже серьезна и сосредоточенна, но оттенка какой-то обреченности, видимой на ранних фотографиях, уже не было.