Ксения Любимова - Солнечный удар в сердце

– А вы не питаете иллюзий в отношении женщин!

– Конечно, нет! Ведь я сама – женщина!

Эрик незаметно подмигнул Голубеву, который уныло разглядывал Ольгу.

– А с отцом в каких вы были отношениях? – вступил он в разговор.

– В хороших. Правда, мы не всегда понимали друг друга, но в целом ладили очень неплохо.

– И с Верой Николаевной не ругались?

– С мамой? А чего с ней ругаться? Она никогда не лезет в нашу личную жизнь, не пристает с глупыми советами, не расспрашивает про парней. Она считает, что мы сами все расскажем, если будем нуждаться в ее мнении.

– Очень неглупая позиция, – заметил Эрик.

– Я тоже так считаю, – кивнула Ольга. – Вот только это не устраивало Инну. Ей хотелось, чтобы мама все время была рядом с ней.

– Ее тоже можно понять. Материнская любовь нужна разным людям в разных дозах. Вам – чуть меньше, ей – немного больше.

– Если учесть, что до семи лет я вообще не знала, что такое мама, то и такой заботы для меня – за глаза.

– А вы не ревновали отца к Вере Николаевне?

– Когда Вера впервые появилась в нашем доме, я обрадовалась. Ревность появилась только после рождения Инны. Отец стал уделять ей много внимания, а обо мне как будто забыл. Но такое случается и в обычных семьях, где оба родителя свои, родные.

Эрик еще немного посверлил Ольгу взглядом.

– Вы не надумали, кто может быть убийцей вашего отца?

– Понятия не имею, – медленно покачала она головой. – А если учесть, что я даже представить не могу, за что его убили, то задачка становится в два раза сложнее.

– Напишите, пожалуйста, место вашей работы или учебы.

– А это еще зачем?

– На всякий случай, если потребуется проверить информацию.

Ольга покачала головой, но начеркала на листе свои координаты.

– Я могу быть свободна?

– Да, занимайтесь своими делами. Только из дома никуда не уходите.

Девушка кивнула и так же стремительно, как и вошла, покинула комнату.

– Темная лошадка, – протянул Эрик, вертя в руках листок бумаги. – Не могу понять, что у нее на уме.

– Тебе сегодня все кажется да мерещится, – проворчал Голубев. – То одна не такая, то другая… А по-моему, все они милые, открытые женщины.

– Ну, ну! – улыбнулся Эрик. – Хорошо, что тебя не оставили здесь одного. А то бы ты никогда не нашел преступника.

– Можно подумать, ты уже знаешь, кто убийца!

– Не знаю, но, по крайней мере, стараюсь это выяснить. А ты веришь всем на слово. «Она сказала то, она сказала это…» Эх! Учить тебя еще и учить!

Голубев недовольно глянул на сыщика. Его дико раздражало, когда тот начинал умничать и учить его, Алексея, уму-разуму. Как будто он сам – дурак и ничего в этой жизни не понимает. А он, между прочим, тоже много чего умеет!

– Кого звать? – так же недовольно спросил он.

– А давайте послушаем нашу невероятную красотку – Лиану! – произнес Эрик и подкрутил усы. – Как ты на это смотришь, Голубев?

– Замечательно, – произнес он. – Только я бы сначала пригласил Черемнова. А то обидится еще!

– Тогда иди и разговаривай с ним. А мы будем общаться с Лианой.

– Но почему она, а не Анатолий? Все-таки он – не последний человек в нашем городе. Нашепчет кому-нибудь, что мы с ним плохо обращались, и накроется моя квартальная премия!

– Забудь! Меньше всего меня сейчас волнует твоя премия.

– А что же тебя волнует? Красавица Лиана? – язвительно спросил Голубев.

– Да! Особенно тот факт, что она может пообщаться с Ольгой и выяснить, какие вопросы мы ей задавали.

Голубев помолчал несколько минут, а затем так же молча вышел.

– Тяжелый человек! – вздохнул Эрик. – И как только его определили в следователи? По-моему, это вовсе не его специфика. Ему бы в отделе кадров работать, где-нибудь на телевидении в отделе кастингов.

– Проходите! – довольно сухо произнес следователь, открывая перед Лианой дверь кабинета. – Садитесь на диван.

Мариша прыснула, глядя на сосредоточенное лицо Голубева. Очевидно, он решил себя перебороть и не обращать внимания на красоту этой противной Лианы. Нет, Маришу не раздражали красивые девушки. Ее бесило, если они начинали кичиться своей внешностью. Будто другие, менее броские девушки были какими-то жуткими уродками.

– Я вас слушаю, – томно произнесла Лиана, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу.

Мариша с неприязнью заметила, что юбка на ней была еще короче, чем сегодня днем, а декольте еще более откровенным.

– К сожалению для вас, это я слушаю, – с улыбкой крокодила произнес Эрик. – А когда вы закончите, я тоже смогу вам что-нибудь сказать.