Елена Чалова - «Ярость богов»

– Ладно, но я рад, что вам понравилось. Вы посидите немного, а потом кто-нибудь отвезет вас в ближайший городок, а там возьмете такси до Женевы. Тут недалеко, километров восемьдесят. Кстати, я сказал, что вы моя кузина из Франции.

– Спасибо, – она чмокнула его в холодную щеку, и Этьен вспыхнул румянцем.

Несколько минут передышки. «Какая странная жизнь, – думала Мири. – Я все время куда-то бегу и от кого-то ускользаю. Ведь и слезы потекли не потому, что так уж испугалась полета, то есть страшно было жутко, но дело не в том!» Мири вдруг отчаянно захотелось стать частью компании, собравшейся на плато. Болтать с друзьями. Смотреть в небо и думать, не пойдет ли снег. Пить горячее вино. Доить корову, чтобы напоить детей и всех желающих парным молоком. Вернуться на ферму усталой и счастливой, залезть в ванну, а потом спать под периной… Господи, как мало надо человеку для счастья и как трудно заполучить хоть кусочек этой малости.

Она отпустила машину на набережной Женевы и не спеша пошла к старому городу. Мири всегда любила Швейцарию: благополучное и богатое государство, а Женева – воплощение всех самых положительных его черт. Здесь нет даже улицы красных фонарей, что частенько раздражает туристов. Зато в городе полно банков и штаб-квартир разных солидных международных организаций, включая ООН.

Река Рона делит Женеву на две части. Мири шла по левому берегу, где расположился Старый город. Здесь находятся главные памятники архитектуры. Вон виднеются купола собора Святого Петра. Его строительство было начато в романскую эпоху в одиннадцатом веке и продолжалось в течение готического периода, в шестнадцатом веке он стал одним из главных храмов протестантизма. Недалеко от собора находится площадь Бург де Фур, когда-то игравшая роль рыночной площади и форума. Мири с умилением проследила взглядом за группой детишек, которых преподаватели и женщины-полицейские конвоировали куда-то. Наверняка на экскурсию, может быть, к монументу Реформации – это гигантское панно с высеченными фигурами деятелей протестантской Реформации: Жака Кальвина, Кнокса, Цвингли и других.

А еще здесь есть целый студенческий квартал, где расположены здания Женевского университета.

Вот и тот самый антикварный магазин. Машина Антуана – дорогущий кабриолет – стоит у тротуара, он курит в открытое окно, нетерпеливо поглядывая вокруг. Мири распахнула дверцу и села рядом с приятелем.

– Мадмуазель, извините, я жду… – он осекся, и девушка в полной мере насладилась шоком, в который ее новая внешность повергла приятеля.

– Мири? – Антуан потянул ворот рубашки, словно ему вдруг стало нечем дышать.

– Тебе не нравятся блондинки? – кокетливо спросила она.

– Ты… С ума сойти!

– Ладно, только покорми меня. Я буквально умираю от голода. А я за это расскажу тебе все новости, идет?

Через несколько минут они уже сидели в небольшом ресторанчике. Ничего пафосного, только свежайшие продукты и хорошие вина: хозяин – страстный коллекционер и большой приятель Антуана. Мири изложила Антуану отредактированную версию своего появления в Женеве. Поросенок – добропорядочный буржуа, привыкший полагаться на полицию и заботящийся о семье и репутации фирмы. Не нужно, чтобы он знал, в каком опасном предприятии она участвует.

– Так вот, этот жутко богатый тип решил купить исторический камень на закрытом аукционе. Оплатил мне билеты, гостиницу и все такое. Ну, и за экспертизу я, само собой, получу очень неплохо. А ты как?

Она слушала, кивала, задавала вопросы и время от времени незаметно поглядывала на часы.

– Антуан, давай вечером сходим куда-нибудь, как раньше? В театр или хоть в кино?

– Давай, – он отложил вилку; видно было, что Поросенок нервничает.

– Я сейчас на аукцион, а ты меня подождешь? И потом… я вся твоя.

– Я подожду, – он опять потянул ворот рубашки. – И у меня тоже есть небольшое дело в городе.

Мири стало стыдно, что она использует Поросенка так беззастенчиво, но вреда ему от этого не будет, а он такой весь положительный… ну, и в случае чего не без связей.

Они довольно быстро добрались до нужного места. Мири болтала о том о сем, но глаза ее, скрытые темными стеклами очков, внимательно оглядывали улицу. Вот полицейская машина. А вот просто машина… государственные номера. Здесь улица перекрыта… Мужчина в штатском, до смешного похожий на персонажа бесчисленных киношных детективов и боевиков, склонился к окну:

– Вам куда, месье?