Наталья Борохова: Избранные лучшие детективные истории

Перье решил, что его конец уже близок, и покорно дожидался свиста и улюлюканья, а может, даже сырых яиц, разбитых об его бедную голову, но публика, по-видимому, восприняла казус как шутку и охотно приветствовала знаменитую Марго. Через минуту и сам Анри забыл о своих страхах. Он, как в первый раз, зачарованно следил за ее выступлением.

Сказать по правде, это был гвоздь программы. «Женщина — колодец!» — кричали о ней афиши. Правда, некоторые озабоченные граждане с чрезмерно развитым воображением называли ее не иначе как «Мисс — Бездонная Глотка», но утонченному французу это прозвище нравилось меньше. Слишком уж оно отдавало вульгарщиной! Хотя Анри не мог не оценить его меткость. Во рту Марго исчезали острые шпаги, веревки и канаты, мячики и даже живая змея! В чем тут дело, Перье так и не понял. Однажды он даже тайком от примы исследовал реквизит. Вертя в руках шпагу, он пытался найти кнопку, которая превращала бы грозное оружие в нечто маленькое, размером с зубочистку, но мало преуспел в этом. Он даже запустил острие в рот, но в этот момент вошла Марго, и бедный француз на самом деле едва не проглотил шпагу целиком. Прима была еще та штучка!

Выступление закончилось под восторженный рев публики. Респектабельные мужчины, позабыв о своих спутницах и растеряв остатки самоуважения, топали ногами и орали «Бис!», а секьюрити, вежливо поддерживая под мышки, оттаскивали одного особо ретивого поклонника от сцены. Грубую мужскую восторженность понять было можно. Шикарный бюст Марго, едва удерживаемый низким вырезом, завораживал взгляд, а соблазнительно пухлые губы обещали бездну наслаждений. Вряд ли нашелся бы в зале кто-нибудь, разумеется, кроме Анри Перье, кто отказал бы себе в удовольствии запустить руку в бюстгальтер «крошки», а заодно положить туда миленькую европейскую купюру. Но сегодня Марго была не в настроении. Закончив номер, она собрала восторги толпы, раскланялась и убралась за кулисы под разочарованные вопли зрителей. Балет последовал за ней, и последний акт вечернего представления увидел только бедняга-конферансье, замыкающий шествие.

На последней ступеньке технической лестницы, ведущей в сторону гримерок, прима едва не расшибла себе нос. К несчастью, это случилось не по причине ее оплошности, а по вине другой балерины, Ренаты, которая, пользуясь удобным случаем, толкнула товарку в спину. Завязалась обычная перепалка. Вход на сцену с левой стороны оказался заблокирован мощными телами танцовщиц.

— Ах ты мерзавка! — кричала Марго, уперев руки в поручни. — Ты дождешься, я когда-нибудь сверну твою жирную шею.

— Пока я иду сзади, это у тебя вряд ли получится, — осклабилась в неприятной улыбке Рената.

— В этом ты права, — неожиданно согласилась Марго только для того, чтобы в следующий момент ехидно добавить: — Ты всегда будешь у меня на подтанцовке. Сольного номера тебе не видать как своих ушей! Думаешь, я не знаю, чьи пакостливые руки тиснули мой костюм? Вообразила себя Снегурочкой? Комплексы из детства?

— Проглоти лучше свое ощипанное боа! — зло отозвалась Рената. — Да следи лучше за своим красавчиком. Мне кажется, кое-кто положил на него глаз, а ты знаешь, молоденькие мальчики любят разнообразие.

— Да как ты смеешь говорить мне про Макса! — задохнулась от гнева Марго. — Ах ты бочонок сала! Держись от него подальше…

— Девочки! Девочки! — суетился сзади Анри, опасаясь, что словесная перепалка грозит перерасти в битву слонов. Вернее, слоних.

Если бы не охрана, состоящая из десяти дюжих молодцов, рукопашной было бы не избежать. Девушек растолкали по разным гримеркам и для верности закрыли на ключ…

Марго села перед зеркалом и устало стянула со своей головы парик. Под ним оказался ежик стриженых каштановых волос. Она начала снимать грим, освобождая свое лицо от маски вызывающей сексуальности. Несколько мазков специальным средством, и ее глаза, лишенные жирной подводки, стали привычными, насыщенно-карими, почти шоколадными. Исчез хищный прищур дикой кошки, зато во взгляде появились мягкость и теплота. Губы без алой помады стали нежно-розовыми, припухшими, как у ребенка. И вообще, сказать по правде, ее лицо, отмытое от косметики, только выигрывало, хотя и теряло агрессивную яркость, столь притягательную для многих ее поклонников.

Она закурила, глядя на свое отражение в зеркале. Интересно, что нашел в ней Макс, молодой двадцативосьмилетний мужчина, сотканный из сплошных достоинств? Марго взяла в руку небольшое фото в вычурной рамке, и в одно мгновение выражение ее лица изменилось. Черты смягчились, словно под рукой невидимого косметолога. Во взгляде появилась мечтательность, а на губах — нежная улыбка. Она смотрела на снимок так, как это могут делать только влюбленные женщины. Хотя кто бы мог оказаться равнодушным, разглядывая лицо этого писаного красавца? Темноволосый, синеглазый, его лицо могло показаться на первый взгляд слишком симпатичным, даже немужественным, если бы не твердый подбородок с крохотной ямочкой. Когда он только начал ухлестывать за ней, Марго даже и предположить не могла, что из этого флирта может вырасти настоящая любовь. Вокруг нее всегда крутились любители этакой «клубнички», и отшивать докучливых кавалеров стало для нее делом привычным. Макс же был терпелив и настойчив. Он дал ей понять, что она его интересует как личность и как яркая женщина, а вовсе не как глотательница шпаг и веревок или, еще того хлеще, секс-машина. Он не позволял себе сальных намеков и вместо привычных для нее приглашений в гости или на дачу, от которых ее воротило, он позвал ее на прогулку в парк, а потом в кино. В полумраке зала он не пытался запустить руку ей под юбку, а только смеялся, делясь с ней самыми интересными впечатлениями от комедии. Он ухаживал за ней красиво, неспешно, и, когда случилась близость, Марго восприняла это как самое долгожданное событие. Они стали жить вместе, и она впервые поняла, что может стать ему верной женой. И возблагодарила Бога за то, что он создал ее именно такой, какой была: большой, с необъятной грудью и широкой талией. Ведь благодаря этому все случайные в ее жизни мужчины прошли мимо, а остался он один, ее избранник. Ее Макс…