Наталья Андреева - И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды

— Ну, подзадержались слегка. Что, соскучился?

— Хуже.

— Держись, Коля. Еву хочешь услышать?

— Нет, не стоит.

— Почему?

— Не хочу ее расстраивать. Скажи, что у меня все хорошо.

— Ладно, скажу. — Шантель дал отбой.

«Обойдется. Как-нибудь обойдется». Краснов кинулся ловить такси.

— Ну, как там жизнь в Москве? — спросил водила.

— Нормально.

Время тянулось медленно. Краснов нарочно искал себе дела, чтобы убить день. Знаменитый певец наведался в единственную в городе гостиницу, где Лева Шантель забронировал два люкса и еще несколько самых комфортных двухместных номеров. Ожидался наплыв гостей, поэтому Лева подсуетился.

Гостиница находилась в купеческом особняке дореволюционной постройки. Каждый год ее пытались реставрировать, для чего выделяли средства из скудного городского бюджета, опоясывали лесами, шпаклевали, штукатурили, подкрашивали оконные рамы. Но буквально через месяц новая краска отлетала, словно яичная скорлупа, и старое здание вылуплялось из нее во всей своей первозданной красе — тяжеловесное, неуклюжее, но прочно вцепившееся кирпичным фундаментом в жирную землю, легко размываемую дождями. Этакий призрак прошлого.

— На мое имя точно заказан номер? — поинтересовался Николай у дежурного администратора. — Какой?

Женщина лет сорока, очень миловидная, но перегруженная золотыми украшениями, словно пиратская галера награбленным, от удивления открыла рот:

— Ой! Вы…

— Да, да, да. Николай Краснов. Причем настоящий.

— Ой! Мамочки!

Он начал терять терпение:

— Так вам звонил мой продюсер?

Она начала лихорадочно перебирать массивные золотые цепи на молочно-белой шее.

— Звонил Лев Антонович Шантель, и…

— Это и есть мой продюсер. Ключи от номера, пожалуйста.

Администраторша метнулась к стойке. Ключи, звеня, упали на пол.

— Не надо так нервничать, — поморщился он. — Надеюсь, Шантель заказал номер люкс для меня и моей жены?

— Разве… Пожалуйста. Ваш номер люкс в левом крыле второго этажа. — Администраторша протянула ему ключи.

В ее красноречивом взгляде он увидел кучу вопросов: «Почему в гостиницу?», «Как это жена?», «А что люди скажут?»

— Когда приедет Ева… Вы знаете ведущую «Музыкального прогноза»? — Администратор несколько раз энергично кивнула. — Скажите ей, что я взял ключи от номера и очень ее жду.

Она еще раз энергично кивнула.

Поднявшись в свой номер, он снова позвонил Шантелю:

— Лева, вы где?

— Подъезжаем. Да что тебе так не терпится-то?

— Я в гостинице. Взял ключи от люкса. Ты должен мне помочь.

— Потерпи еще немного. Еву хочешь услышать?

— Я что, не знаю номера ее телефона? — разозлился он. — Тебя я хочу услышать, а ее увидеть, разве не понятно?

— Кто вас, гениев, поймет, — буркнул Шантель и дал отбой.

«Но почему она-то мне не звонит? Опять игра в молчанку?» — раздраженно подумал Коля. На часах было без двадцати пять. Вечером начнется первая часть запланированных Шантелем мероприятий. Надо успеть переодеться, осмотреть место действия и узнать, что за программа. Насколько придется напрягаться общением, а насколько пением.

Он завалился на двуспальную кровать и стал ждать. И незаметно для себя заснул. Когда он открыл глаза, перед ним стояла улыбающаяся Ева.

— Как ты вошла? — удивился он.

Она рассмеялась. «Разве для дочери олигарха есть что-то невозможное?» — прочитал он в Евином взгляде.

А она уже щекотала его щеки огромными ресницами, скользила своими губами по лицу, отыскивая его губы: «Скучала».

— Зачем ты все это придумала?

— Я?!

По ее нетерпеливым жестам он понял: сначала секс. Теперь, когда между ними нет никаких тайн, когда он знает все, можно быть собой. Все, что она делает, уже не будет неправильно истолковано. И он сдался.

После стремительного сеанса любви, похожего по вкусовым ощущениям на бокал шампанского, Коля, у которого слегка гудела голова, вернулся к интересующей его теме:

— Ты похожа на амфору. — Он провел ладонями по ее загорелому телу, погладил стройную талию и пышные бедра. — Очень красивая. Но скажи мне все же: зачем?

Она посмотрела на него удивленно: что именно?

— Хорошо, — он тяжело вздохнул. — Давай сначала. У меня к тебе какая-то странная любовь…