Наталья Андреева - И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды

Он уверенно шагнул к дверям и наткнулся на плечистого мужика.

— Все места заняты.

— Не понял… — Коля даже попятился от неожиданности. — Ты не узнаешь меня?

— А ты мне что, родственник? — оскалился охранник.

— Я Николай Краснов!

— Ну да!

— Да меня жена здесь ждет! — в запальчивости он даже забыл сказать «бывшая». — Она что, не предупреждала?

— Николая Краснова жена уже дождалась.

— То есть… Как это дождалась?

— Он минут двадцать назад подъехал на своей тачке.

— На какой тачке?!

— Что, я не знаю, какая у Краснова тачка? Подержанная «немка» серебристого цвета. И номер помню. Он у меня, кстати, записан. Мы всех постоянных посетителей отфейсили.

— Я эту машину продал.

— Ну да! Заливай! Что-то об этом я не читал, а вот о том, что тебе, то есть ему, пластическую операцию сделали…

— Черт знает что!

Ему теперь просто необходимо было войти в этот ресторан! Краснов достал из кармана крупную купюру:

— Мужик, возьми.

— Не имею права, — оскалился тот.

— Ну что, мне Фонарину звонить? Тебя завтра же отсюда вышибут!

Тот впервые насторожился:

— Слушай… Фонарина, говоришь, знаешь?

— Еще бы! Звонить?

— Погоди. Так ты Краснов, что ли?

— Я тебе уже десять минут об этом твержу!

— А паспорт?

— Да ты что?!

Давно уже не случалось, чтобы охранники спрашивали у Краснова паспорт при входе в какой-нибудь закрытый элитный клуб, где он значился в списках приглашенных артистов. И не только в ресторанах Фонарина. Николай сдержался, протянул документ, по счастью оказавшийся в кармане пиджака:

— На!

— Мура какая-то… — Охранник задумчиво полистал паспорт. — И в самом деле Краснов. Ладно, проходи. А тот тогда кто?

— Надо было у него документы проверить, — он торопливо засунул паспорт в задний карман джинсов. — Кстати, где моя… То есть его машина?

— Какая? — тупо спросил охранник.

— Серебристая «немка»!

— На стоянке, где ж еще?

Он подумал, что с машиной разберется потом, сначала надо наказать самозванца, и ринулся в ресторан. На входе поймал удивленный взгляд швейцара:

— А вы разве еще не здесь?

— Теперь здесь!

Краснов кинул ему на руки замшевый пиджак и рванулся к стеклянным дверям, за которыми был виден целиком заполненный зал. Ева наверняка сидит за любимым столиком у окна. Едва он вошел, как увидел: да, она там. И тут же из-за ее столика поднялся мужчина с такой же прической, как у него, в темных круглых очках, и пошел к противоположным дверям. Настоящий Николай Краснов заколебался: куда бежать? За самозванцем? К ней? Дернулся было в одну сторону, потом резко развернулся в другую. Ну, поймает он парня, и что? Разве запрещается носить такую же прическу и такие же очки?

Быстрыми шагами Николай направился к Еве. Она сидела, меланхолично глядя в окно и покалывая соломинкой коктейль: гонялась за одинокой маслиной, то прижимая ее ко дну и стенкам, то отпуская. Дурацкая привычка.

— Ева!

Она чуть повернула голову в его сторону: да?

— Кто это был?

Бывшая жена пожала плечами.

— Ева! Я понимаю, что охранник поверил в эту глупую статью, но ты-то прекрасно знаешь, что никаких пластических операций я не делал! Кстати, почему ты не сказала журналистам, что это неправда? Ева! Да сколько можно молчать!

Он сказал это слишком громко, несколько человек обернулись. Как интересно! Семейная сцена звездной пары! Два месяца в разводе, а все отношения выясняют! Он взял себя в руки, буквально рухнул на стул, придвинувшись к ней, и прошипел прямо в розовое ухо:

— Я не знаю, что с тобой сделаю.

Ева побледнела, зрачки у нее расширилась. И вдруг заговорила:

— Я знаю. Ты можешь.

— Что могу? — оторопел он, услышав от бывшей жены сразу два законченных предложения, пусть даже и не распространенных.

— Убить.

— Кто это был? — хриплым голосом спросил он. — Что он тебе сказал?

Но Ева снова замолчала. И он перешел на монолог:

— Я не знаю, что этот человек хочет, но мне это не нравится. Он приезжает сюда на бывшей моей машине, разговаривает с бывшей моей женой, пугает ее, заставляет меня нервничать. И я никого не убивал, это полная чушь. Ты хотя бы можешь сказать, чего он хочет?

— Ничего, — выдавила из себя Ева.

— Тогда зачем он выдает себя за меня? И кто заказал ту глупую статью?

— Фонарин.

— Что-о?

— Шоу.

— Он это сделал, чтобы подогреть интерес к шоу? Ну, знаешь!

По крайней мере все, что могла, она сказала. И это правда, потому что все внимание прессы, адресованное Еве, с непонятным упорством оплачивал Фонарин, и даже после ее замужества. Не слишком ли для бывшей любовницы? Или она для него что-то большее?