Наталья Андреева - И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды

— Ну, так женись. За чем дело стало?

— Лев Антонович!

— Что — Лев Антонович? Ведь я тебе говорил!

— Я не знаю, что делать! Мне уже не до музыки! Я сочинять не могу! Я петь не могу!

Шантель встал, хлопнул в ладоши:

— Все, работать! Ребята, по местам! Время теряем! А время — деньги.

Но дело сегодня не шло. Эдик сидел на стуле рядом с Фисой, все время с ней перешептывался, и она глупо подхихикивала. Леля косилась на них и бессмысленно улыбалась. «Зоопарк какой-то, — подумал Шантель. — Две овцы и стадо баранов».

— Можно меня не отвлекать? — сорвался Коля.

— А вы лажу гоните! — вскочил Эдик. — И вообще, со мной было гораздо лучше!

— Ну, иди сюда. Иди! — прокричал Коля. — На свое место. Давай!

Лев Антонович молчал. Чем-то нехорошим все это должно было закончиться. Когда Эдик занял свое место, а новый барабанщик, обиженно засопев, устроился поодаль на стульчике, Шантель скомандовал:

— Поехали! Запись.

Через минуту пришлось все выключить: Коля вдруг замолчал.

— В чем дело? — спросил Шантель.

— Эдик фальшивит. Он с Леней не попадает в одну долю.

— Я? — аж затрясся маленький барабанщик. — Это Вектор со мной в долю не попадает! Он виноват!

— И вообще, я не могу так работать! — закричал Коля.

— Это я не могу! — взвился малыш. — Он смотрит, и я не могу! Пусть уйдет!

Палец Эдика уперся в сидящего на стуле барабанщика. Новенький вскочил. Посмотрел на Шантеля. Тот молча кивнул. Барабанщик вышел через черный ход, громко хлопнув дверью. «Как-нибудь образуется, — подумал Шантель. — Извинюсь перед ним — и образуется. А парень, оказывается, с характером».

— Начали! — снова скомандовал он. И звукоинженеру: — Попробуй подними десять килогерц на тарелке ride.

Через минуту Коля снова бросил микрофон:

— Ну что, лучше? Лучше? Эдик, лучше?

— Все. Хватит, — прервал запись Шантель. — Убили столько времени, а ничего не сделали. Так не пойдет. Коля, давай займемся с тобой. К песне «Не мой день» музыка уже записана, осталось наложить вокал. Иди в «аквариум», надевай наушники.

— А мы? — спросил Олег.

— Можете быть свободны. Не видите, что ли, — не идет дело.

Леня отбросил гитару и к Леле:

— Ну вот, малыш, я свободен!

«Баран, — скривился Шантель. — Гитара твой хлеб, а ты ей девку предпочел!»

— А я, между прочим, завтра занят! — взорвался вдруг Олег. — Я сегодня хотел все сделать!

— Сегодня не получилось, — стараясь держать себя в руках, сказал Лев Антонович. — Встречаемся завтра в десять утра.

— А если я не могу?!

— Сможешь.

— Мне до зарезу нужен завтрашний день! До зарезу!

— Я сказал: в десять.

— Ага! Щас! Да надоело все! Надоело! С Колькой носитесь, а мы словно рабы! Надоело!

— Француз развалил группу, — тут же встрял Эдик. — Вы что, не видите?

— А тебя вообще сюда не звали, — занервничал Лев Антонович.

— Это вас не звали! Вас! Мы уже были звездами, когда вы вдруг объявились, Лев Антонович Шантель! Вектор, Эскейп, пошли! — скомандовал Эдик. Потом посмотрел на Колю: — Коко?

— Мне еще работать, — отвел глаза Краснов.

— Ты с ним работать собираешься?! С ним?! — Эдик ткнул пальцем в Шантеля. — Да тебе конец без нас!

— Когда же это кончится! — Коля забегал по студии взад-вперед. — Когда? Я так работать не могу!

— Кокоша, успокойся, — встряла Фиса. — Послушай Эдика.

— Да ты-то здесь откуда? И вообще ты-то здесь при чем? Ты кто? Еще и советы даешь! Не могу работать!

— Коля, иди в «аквариум», — посоветовал Шантель. — Ребята уже уходят.

— Мы-то уйдем! — Парни и молчаливая Леля дружно направились к выходу.

Когда хлопнула дверь, в воздухе повисла напряженная пауза.

— Давай за пульт, — скомандовал Шантель звукоинженеру.

Минут пять Коля пел. Шантель уже подумал, что все благополучно закончилось, теперь дело пойдет. Коля посмотрел вопрошающе: «Ну как?» Лев Антонович кивнул: отлично, давай дальше. Но тут очнулась Фиса:

— А мне не нравится!

— Да кто ты такая?

— Не нравится, и все тут!

И девчонка принялась делать Коле какие-то знаки. Тот, все еще не снимая наушников, посмотрел на Шантеля. Лев Антонович кивнул: продолжай, мол. Фиса громко крикнула:

— Коля! Мне плохо! Иди сюда! Здесь так душно! Я ж беременна! Я сейчас в обморок упаду! Ой!

— Он не слышит, — сказал Шантель. И пошире открыл окно.

Оттуда потянуло холодом. Солист снял наушники, вышел из стеклянной кабинки:

— В чем дело?

Инженер замер за пультом в ожидании, переключив пока запись на другой цифровой магнитофон. В студии их было несколько. Шантель хотел сказать ему, чтобы выключил совсем, но тут Фиса неожиданно заявила: