Йозеф Шкворецкий - Львенок

Эбеновый свет становился все ярче, лицо все бледнее, метель в шаре — все сильнее.

— А какой бы у меня мог быть мотив? — тихо спросила барышня Серебряная.

— Не знаю… но в лодке ведь тогда были вы, да?

Она склонила голову, не ответила. Свет погас. На другой стороне улицы кто-то открыл знакомое окно, и зазвучал знакомый мотив: нервный звук саксофона, извивающийся, как змея в капкане, и грохот барабанов, который заглушал ее шипение и словно бы побивал жертву.

— Значит, вы? — повторил я вопрос.

Она отрицательно мотнула головой.

— Не знаю я, что вы там видели.

— Светила луна. Я отчетливо разглядел вас. Копанец тоже. Если понадобится, мы оба поклянемся в этом.

Я не сводил глаз с бледной барышни Серебряной. Она судорожно сглотнула. Надрывался саксофон, опускалось к горизонту солнце. Все было до крайности символично — как и в тот раз.

Но в тот раз у меня не было на руках таких козырей.

— Почему вы не рассказали об этом полицейским? — спросила она неживым голосом.

— А вы не догадываетесь?

— Тогда почему не рассказал господин Копанец?

— Он мой лучший друг. Зачем же ему портить мне удовольствие?

Рука с розовыми ноготками шевельнулась, упала. Потом девушка подняла шар и поставила его на столик. Рука нерешительно вернулась на колени, отыскала там вторую, обе соединились в подобие светло-коричневого цветка с розовыми пестиками, и барышня Серебряная прижала его к груди.

— Значит, вы намерены меня шантажировать, — сказала она и взглянула мне в лицо. Чернота все сгущалась, сгущалась…

Я закинул ногу на ногу, вытащил из кармана сигареты. Курил я редко, но сейчас выдался как раз подходящий случай.

— Зачем вы употребляете такое слово? — спросил я. — Давайте скажем, что я намерен спасти вас.

— И какова будет ваша цена?

Я пожал плечами.

— Даже если вы бедны, как церковная мышь, на это вам хватит. — Я усмехнулся, и эта усмешка покоробила меня самого. — Я люблю вас.

Чернота глаз сгустилась в прежнюю непроглядность, я больше не мог заглянуть в них. Барышня Серебряная проговорила с горечью и почти с вызовом:

— У вас оригинальные представления о любви, господин редактор. И я не собираюсь им соответствовать. Я была в той лодке. Да. Господин Прохазка предложил мне прокатиться по озеру. Я сидела на веслах. Потом, когда мы собрались поменяться местами, он покачнулся, упал, ударился о весло и скатился в воду. Он был пьян.

— Почему вы ему не помогли?

— Наверное, он потерял сознание, потому что сразу ушел под воду. Я побоялась прыгать за ним.

— А почему же вы никого не позвали?

Она прикусила губу.

— Я испугалась, — проговорила она неуверенно, и улыбка на моих губах рассердила ее. — Я запаниковала, господин редактор! Выдавайте меня. У меня будут крупные неприятности, разгорится страшный скандал, но в тюрьму меня не отправят. Я жутко испугалась… да к тому же выпила… как и он…

Я перебил ее.

— Вы твердо уверены, что не попадете в тюрьму?

Она сказала с сомнением:

— Может, и попаду. Неоказание помощи и все такое. Ладно, доносите на меня.

Я помолчал, а потом сказал неторопливо:

— Если я вас выдам, то это окажется похуже, чем неоказание помощи или несчастный случай.

— А что же?

Я молчал. Змею почти добили, она уже едва вздрагивала, барабаны разгремелись, осыпаемые ударами палочек. Солнце ушло далеко-далеко, за окном появились звезды.

— Убийство, — сказал я тихо.

Барышня Серебряная вздохнула. Засмеялась несмело. Повторила:

— А какой бы у меня мог быть мотив?

— Хотите услышать?

После паузы она проронила глухо:

— Хочу.

Я потянулся за стеклянным шаром. Взял его. На котике была белая снежная шапочка. Я потряс шар, и шапочка превратилась в снежный нимб. Я сказал:

— Это очень длинная история. И я хочу дать вам один совет: вы могли бы говорить, что ударили его этим веслом, защищаясь, потому что он вас домогался и вы испугались. Вам обязательно поверят. Готовых рассказать суду о любовных похождениях покойника вы отыщете сколько угодно. Но ни один судья не поверит, что страх помешал вам попытаться вытащить шефа из воды. Особенно после того, как я поведаю о вашем замечательном умении спасать утопающих — тех, кто вам по душе, разумеется. Вы еще не забыли о летнем приключении на водной станции? О том, как ваш суженый едва не пошел ко дну?

Она снова прикусила губу.

— Но была ночь. И я оказалась наедине с пьяным.

— А зачем вас вообще понесло вместе с этим пьяным в лодку в полвторого ночи? Особенно если учесть, что совсем рядом спал в палатке ваш жених?