Мэри Кларк - Где ты теперь?

Он все время проверяет входящие звонки, напомнил себе Грегг, пока машина пробиралась в центр с умопомрачительной медлительностью. Когда они проезжали мимо Пятьдесят второй улицы, он вспомнил, что через пятнадцать минут в баре «Четыре сезона» его будет ждать молодая женщина, с которой он познакомился вчера вечером.

Он собирался оставить ей сообщение, но тут перезвонил Ахерн.

— Расскажи мне о Лизи, — приказал он.

— Вчера вечером она была в баре, или клубе, или как там называются эти заведения в Виллидж и Сохо. После закрытия ушла одна, но дома не появилась.

— Как называется бар?

— Пока не знаю. Я не подумал, что нужно спросить у отца. Он как раз сейчас в дороге.

— Кто бы это мог знать?

— Ее подруга Кейт. Именно она позвонила папе. Я встречаюсь с ним на квартире, которую они снимают на пару с Лизи.

— Дай мне телефонный номер Кейт. Потом я с тобой свяжусь.

Кабинет Ларри Ахерна примыкал к общей приемной. Он был рад, что в эту секунду никто не видит его лица. Лизи была шестилетним ребенком, когда он, желторотый первокурсник, впервые оказался в доме Эндрюсов в Гринвиче. На его глазах она из милой девчушки превратилась в потрясающе красивую молодую женщину, мимо которой не прошел бы равнодушно ни один нормальный парень, не говоря уже о маньяке.

После закрытия она ушла из бара одна. Господи, какое безрассудство!

Ничего эти дети не понимают.

Ларри Ахерн знал, что вскоре ему придется рассказать Греггу и отцу Лизи, что за последние десять лет в этом самом районе Сохо-Виллидж пропали без вести три молодые женщины, проведя вечер в одном из баров.

В среду утром, по мере того как стрелки приближались к одиннадцати, Лил Крамер все больше и больше охватывало беспокойство. После телефонного разговора с Каролин Маккензи в понедельник, Гас не уставая твердил ей, чтобы она рассказала только то, что знает об исчезновении Мака, случившемся десять лет назад.

— А это значит — ничего, — все время напоминал он, — абсолютно ничего! Повторяй то, что обычно говорится в таких случаях, мол, какой это был прекрасный юноша — и все. И не смей нервно поглядывать в мою сторону, словно ждешь подсказки.

В квартире, как всегда, было безукоризненно чисто, но солнце сегодня светило особенно ярко и, словно увеличительное стекло, выставляло напоказ потертые подлокотники дивана и трещину в углу кофейного столика со стеклянным верхом.

«Я с самого начала не хотела брать этот столик, — подумала Лил, радуясь, что нашлась причина, на которую можно свалить свое недовольство.— Слишком он большой. И совершенно не подходит к остальной старомодной мебели. Когда Уинифред заново обставляла свою квартиру, то всучила мне этот стол и заставила избавиться от старого, обитого кожей, который тетушка Джесси подарила мне на свадьбу. Эта стеклянная штуковина слишком громоздкая, я вечно ударяюсь о нее коленками, да и с остальными приставными столиками она плохо смотрится, в отличие от выброшенного».

Ее заняла другая мысль, не дававшая покоя. Лил надеялась, что, когда появится та девушка, Маккензи, Альтман уже уберется.

Говард Альтман, управляющий девятью многоквартирными домами, которыми владел мистер Олсен, заявился час назад с очередной незапланированной проверкой. Гас прозвал его «гестапо Олсена». В обязанности Альтмана входило следить за тем, чтобы смотрители каждого дома поддерживали безукоризненный порядок.

«До сих пор у него не было повода хоть в чем- то нас упрекнуть, — подумала Лил.— Меня другое пугает: всякий раз он не преминет заметить, какая это потеря денег, что двое смотрителей занимают огромную угловую пятикомнатную квартиру. Если он думает, что я когда-нибудь соглашусь переехать в однокомнатную клетку, то пусть не надеется», — возмущенно размышляла она, поправляя листья искусственного растения на подоконнике. Услышав голоса в коридоре, она замерла и поняла, что Гас ведет сюда Альтмана.

Хотя погода стояла теплая, Говард Альтман, как всегда, был в пиджаке и рубашке с галстуком. Стоило Лил увидеть его, как она сразу вспоминала презрительную характеристику, которую дала ему Уинифред. «Он из тех, кто изо всех сил карабкается наверх, мамуля. Думает, если разодеться франтом для простой инспекции зданий, то его примут за важную шишку. А ведь он был таким же смотрителем, как вы с папой, до того как начал лизать пятки старику Олсену. Не позволяй ему досаждать тебе».

«Но он все равно досаждает, — подумала Лил, — Мне неприятно, как он оглядывает все вокруг, переступая порог нашей квартиры. Я знаю, однажды он все-таки попытается заставить нас переехать отсюда, чтобы только доложить мистеру Олсену — вот, мол, нашел еще один способ заработать для вас побольше денег. Он досаждает мне, потому что с возрастом мистер Олсен практически передал все бразды правления Альтману».