Аркадий Вайнер: Часы для мистера Келли

— Все. Остался последний шанс. Или я — всех, или все — меня…

Поезд уже почти затормозил, и вагоны медленно, по одному, втягивались в огромный, просвеченный солнцем дебаркадер Киевского вокзала. «Как патроны в обойму», — подумал Приходько и спрыгнул на платформу.

— Сережка! Сережка! Черт глухой! — услышал он за спиной. Обернулся — перед ним стоял бывший университетский сокурсник Стас Тихонов.

— Стас! Я ж тебя сто лет не видел! — и ударил его по плечу. А тот его — в брюхо. Оба — по спинам. Потом обнялись. — Стасик! Вот так совпадение! Если бы не эта случайность, еще десять лет могли не увидеться!

— Знаешь ли, старик, случайность не более, чем непознанная необходимость.

— Да ну тебя, философ несчастный! Ты-то что тут делаешь?

— Будете смеяться, сэр, — встречаю одного старого знакомого из Одессы, — Тихонов заглянул в телеграмму. — А прибыть он должен именно этим трансконтинентальным экспрессом.

— Забавно. Может быть, знаю — кто?

— Не исключено. — Тихонов наклонился к уху Сергея и сказал испуганным шепотом: — Старшего инспектора ОБХСС капитана Приходько.

— Ты?!

— Я. Разрешите представиться, товарищ капитан: старший инспектор московской милиции Тихонов. А теперь извольте-ка поступить в мое распоряжение…

На Петровке, 38, в кабинете у Тихонова, Приходько, отодвинув от себя пепельницу, откашлялся и закончил:

— Таким образом, мы имеем два кирпича той печки, от которой, мне кажется, надо танцевать: адрес Мосина-Джаги, которому Коржаев написал письмо. И аксы, изъятые у Коржаева.

Тихонов дописал что-то в своем блокноте.

— Интересное совпадение, — сказал он, щурясь от сигаретного дыма. — На днях мы возбудили одно уголовное дело. И я о нем сразу подумал, когда ты сказал про аксы. С часового завода дерзко похитили большую партию корпусов для часов марки «Столица». Сработало жулье довольно чисто: по существу, никаких следов они не оставили. И корпуса и аксы — одной модели. Когда мы беседовали с людьми на заводе, выяснилось, что и раньше пропадали мелкие детали к «Столице», но значения этому как-то не придавали.

— Совпадение-то интересное, — флегматично улыбнулся Приходько. — Только скорее всего оно случайное.

— Не скажи. Случайность, как мы с тобой уже выяснили на вокзале, — просто непознанная необходимость. Ты ведь знаешь, что в хищениях всегда есть свои скрытые закономерности… — Тихонов поднялся и подошел к большому коричневому сейфу в углу кабинета.

— Точно, — скучным голосом сказал Приходько. — Жулики обычно тащат детали к ходовым маркам часов. Их потом сбыть легче. Есть такая закономерность. А тут — «Столица». Ее еще и в продаже-то не видели. Опять же — украли корпуса, которые вообще из строя редко выходят, значит, и спросом они не пользуются. «Закономерности…»

— «Наука сокращает нам опыт жизни быстротекущей», — сказал Тихонов, открывая дверцу сейфа и бегло просматривая какие-то папки. — Не спешите с выводами, капитан, я вам кое-что поведаю.

Приходько закурил сигарету, струей дыма погасил пламя спички, откинулся на стуле.

— Отставить выводы. И чего?.. Тихонов взглянул на него, усмехнулся.

— А вот чего. Года три назад с часового завода и из ремонтных мастерских стали пропадать корпуса, платины [платина — основание часового механизма], стекла. Дальше пошли мелкие, в том числе и совсем недефицитные детали. Помню, нас это очень удивляло. А потом в скупки и на рынки хлынул поток беспаспортных часов. Тогда-то все и объяснилось: часы расхищались с завода по частям. Жулики их собирали и выбрасывали на рынок по дешевой цене. Им это все равно было выгодно: для них любая цена была выше «себестоимости», а покупали часы быстро.

— И ты думаешь, здесь такая же история? Тогда было бы непростительно дать им развернуться, — покачал головой Сергей.

— Вот поэтому вместе с первоначальными версиями надо будет отработать и эту. — Тихонов достал из сейфа тоненькую папку. Четким почерком на обложке было выведено: «Дело No 1831 по факту хищения часовых деталей». Тихонов сел за стол, раскрыл папку.

— Давай-ка подведем баланс. Значит, что мы имеем на сегодняшний день? Во-первых, иногородний владелец аксов Коржаев. Почуяв опасность, он срочно сигнализирует Джаге. Просит особо предупредить Хромого. Личность Джаги мы выявим без труда, благо имеем его адрес. Интуиция мне подсказывает, что Хромой, по-видимому, важная фигура в деле, раз его требуется предупредить отдельно. Не претендуя на роль ясновидца, я могу с большой долей вероятности предположить, что Хромой имеет непосредственное отношение к производству или ремонту часов. Отсюда давай прокладывать каналы: установим личность Джаги и внимательно выявим все его связи; в особенности надо присмотреться к тем, кто уже в балете танцевать не может, — сиречь к хромым. Тот Хромой, о котором так грубо и бестактно писал Коржаев, скорее всего действительно имеет этот небольшой физический недостаток. Верно?