Чингиз Абдуллаев - Застенчивый мотив крови

— И где он сейчас?

— Сидит в моей комнате под охраной Мурада. Подождем, пока уедет вице-спикер, и потом я поведу туда нашего начальника полиции. Пусть разбирается с ним.

— Ты с ума сошел? — даже не удивился, а испугался Максуд. — Он ведь тоже не ангел. Ваш начальник полиции его просто пристрелит, чтобы не выносить сор из избы. Или ты этого не понимаешь?

— Если он этого не сделает, то это сделаю я, — спокойно произнес Салим.

Максуд даже отшатнулся.

— Они убили моего брата, — задумчиво произнес он, — но они не могут превратить меня в зверя, подобного им. Я все еще человек, хотя мне очень больно…

— Это только «пока», — возразил Салим.

Вице-спикер наконец поднялся, и все поднялись вместе с ним. Даже отец поднялся и пошел к выходу, чтобы проводить почетного гостя. Юсупджанов тоже поднялся и вышел из палатки. Через несколько минут вице-спикер уехал. Впереди шла машина полиции. Юсупджанов вернулся в палатку, подошел к Салиму.

— Мне звонил Мустафа Магомедов. Этого придурка нет в участковом пункте. Ты знаешь, где он сейчас находится?

— У нас дома, — ответил Салим.

— Идем, — коротко приказал начальник полиции.

Они вдвоем вышли из палатки. В нее вернулся отец, который, пройдя к молле, сел рядом с ним. Подозвал Максуда.

— Что у вас за возня в этими полицейскими? — недовольно спросил отец.

— Ничего, — ответил Максуд, — все в порядке. У них какие-то свои проблемы.

Он прошел на свое место, снова уселся за стол, чувствуя нарастающее беспокойство. Увидел вошедшего в палатку Сабира, который подошел и сел рядом с ним.

— Как они там? — спросил Максуд.

— Плохо, — признался Сабир, — они плачут, переживают. Я приготовил лекарства. Иначе не успокоятся.

Максуд сжал зубы. Может, Салим прав и на этой войне есть собственные правила справедливости и нравственности. На войне вообще нет универсальной справедливости. И тем более нет нравственности, когда ожесточение и ненависть достигают своего предела…

Он просидел так минут десять, когда вспомнил о том, что ему нужно позвонить в Москву. Он набрал знакомый номер мобильного телефона директора института.

— Илья Денисович, здравствуйте, — сказал он, — извините, что беспокою вас. Но у меня в семье произошла еще одна трагедия. Два дня назад умер мой младший брат.

— Послушайте меня, Максуд Касумович, — явно разозлился Реутов, — у нас очень важные проблемы. Необходимо ваше присутствие. А у вас на родине все время происходят какие-то невероятные события. Сначала ваш дядя, теперь ваш брат. Я, конечно, вам верю, но все это уже напоминает какой-то неудачный фарс, простите за такие слова.

— Но я задержусь только на два дня. Не больше.

— Очень надеюсь, — сказал Реутов и положил трубку.

Максуд задумчиво посмотрел на телефон и набрал номер Майи. Она сразу ответила.

— Я так долго ждала твоего звонка, — призналась она, — не хотела тебя беспокоить, понимала твое состояние.

— Нет, — возразил он, — ты даже не представляешь, как мне плохо.

— Что случилось? — испугалась она.

— Убили моего младшего брата, — сообщил Максуд.

— Какое несчастье! — вздохнула Майя. — Может, мне приехать к тебе? Я могу все бросить и прилететь.

— Не нужно. Это только усложнит мои проблемы, — сказал Максуд. — Ничего. Постараюсь вернуться через несколько дней. Ты за меня не беспокойся.

— Как это случилось? Тебе ничего не грозит? — спросила она.

— Нет. У меня все в порядке, и я скоро прилечу.

— Звони мне, — попросила она, — каждый день звони.

— Обязательно, — пообещал он, — а сейчас не могу разговаривать. Извини.

Максуд увидел, как в палатку вернулся Салим, который подошел к нему и сел рядом.

— Что случилось? — тревожно спросил Максуд. — Что там произошло?

— Он застрелился, — сообщил Салим, усаживаясь рядом, — все нормально.

Максуд прикусил губу. Этот участковый только несколько минут назад пил чай вместе с ними в этой палатке. И сейчас его нет. Может, здесь другая цена жизни и крови, в который раз подумал он.

— Этот тип подставил твоего брата, Максуд, — услышал он горячий шепот Салима, — и поэтому не нужно его жалеть.

Салим провел начальника полиции к себе домой. Вместе они поднялись на второй этаж, вошли в комнату, где под охраной Мурада сидел участковый. Ибрагим Юсупджанов покачал головой. Только этого не хватало. Двое штатских разоружили его офицера полиции.

— Доигрался? — грозно спросил он. Абдулкерим сидел, опустив голову. Было заметно, что он плакал.