Владимир Колычев - Картель

– А кому?

– Ну, есть человек…

– Алладину?

– Я не знаю, кто это такой…

– А ты знаешь? – Егор зло глянул на Тимофея и пнул его ногой под нижнее ребро.

– Да.

– А Вика почему не знает?

– Это не ее уровень… Я втянул ее в наше дело…

– Значит, она тебе на меня должна стучать?

– Я с ней не работаю…

– А с кем работаешь?

– Ни с кем… В бегах я, – скривился Тимофей.

– Не понял.

– Я думал, ты за мной пришел, поэтому и стрелял.

– От кого пришел? От Алладина?

– От него, – закрыв глаза, кивнул парень.

– Прокололся?

– Я не хотел твоего брата убивать…

– Да ну! – возмутился Егор. Неужели он похож на лоха, которому можно впарить протухшую лапшу? Обидно, если так.

– Надоело все. Решил из дела выйти… – вздохнул Тимофей.

– Даже так?

– Я бы не стал его убивать, если бы не Алладин…

– Он тебя заставил?

– Да. Приставил ствол к затылку. У меня не было выбора. И у Алладина тоже. Я дал слабину, а это уже приговор. Я не стал ждать, когда за мной придут, и сделал ноги…

– А почему сюда лыжи поставил?

– Ну, здесь бы меня не стали искать…

– Почему?

– Вика одна из немногих, у кого я могу быть…

– Это не аргумент!

– Но ведь не ищут! Я уже третий день здесь!

– Да, но я тебя нашел…

– Но ты же не от Алладина?

– Нет. Но я тебя нашел.

– Это судьба.

– Что?! – не поверил своим ушам Егор.

– Ты у него на прицеле.

– Я?!

– Ну, тебе же не зря подсунули Вику. Ты правильно все понимаешь… Короче, Алладин не оставит тебя в покое. Пока мы с ним не решим, жизни нам не будет…

– И как мы с ним решим?

– Я знаю, как…

Егор протяжно вздохнул, как атлет, принимающий на грудь тяжелую штангу. Только не штангу он брал на себя, а очередной тяжкий грех. Нельзя убивать людей, но… Он выстрелил Тимофею прямо в сердце…

– Что ты сделал? – простонала Вика.

Егор стремительно повернулся к ней, и она шарахнулась назад, спиной налетев на дверной косяк.

– Тебе разве не сказали, за что я мотал срок? – холодно спросил он.

– Э-э…

– За убийство я чалился. Ты должна была понимать, на что шла. Поэтому какие претензии?

– Н-не надо! – От страха у Вики свело челюсти – она не в силах была открыть рот, поэтому простонала сквозь зубы: – Я… Я не хотела…

– Ты не хотела, но тебя заставили…

– Д-да…

Егор приставил ствол к ее лбу и почти ласково спросил:

– Страшно?

– Очень! – всхлипнула она, зажмуривая глаза.

– Что ты должна была у меня узнать?

– Ничего!

– Тогда почему ты со мной?

– Они боятся… Боятся, что ты начнешь мстить за брата…

– Ты знала, что моего брата убили?

– Нет. Мне сказали, что это был несчастный случай. И еще мне сказали, что ты в это не поверишь.

– А как на самом деле было?

– Ну, Тимофей же рассказал, как все было…

– Ты знала, что он здесь?

– Нет.

– Значит, я все правильно сделал. Он пытался натравить меня на Алладина… Знаешь, что такое разборки? Когда одна толпа с автоматами идет «мочить» другую такую же толпу. Не знаешь? А я знаю. И Алладин знает. Мы с Алладином в таких «мочиловах» столько народу положили, что страшно вспомнить. Да Алладин мне дороже родного брата, а какая-то мразь предлагает мне решить с ним… Что я, по-твоему, должен был сделать?

– Ну да, он натравливал тебя на Алладина, – пискнула Вика.

– Почему ты молчала?

– А что я могла сделать?

– Ты должна была грохнуть его…

– Я?!

– Ты! Если ты с этим согласна, тогда ты против Алладина, и тебя тоже надо убить.

– Меня?! Меня не надо… И я с тобой согласна!

– Докажи!

– Как?

Егор достал из шкафа полотенце, протер им рукоять пистолета, вложил его Вике в руку и навел ствол на Тимофея. Он стоял позади девушки так, чтобы держать под контролем ее каждое движение.

– Стреляй!

– Я… Я не могу!

– Дура, он же «зажмурился» уже давно. Стреляй!

Вика неловко нажала на спусковой крючок, пистолет дернулся и чуть не вылетел у нее из руки. Пуля в цель даже не попала, но Егор к этому и не стремился.

– Ну вот, пальчики твои на стволе… – сказал он, обернув пистолет платком.

– З-зачем?

– Ну, ты же должна была спросить с Тимофея за его гнилой базар? Должна была! И спросила! Так что ты в доску своя… Позвонишь своим… не знаю, кто там тебя ко мне заслал. Пусть они здесь приберутся. Или сама, если сможешь… А мне пора!

– Уходишь? – Вика не знала, радоваться ей или рвать на себе с досады волосы.

Вроде бы убивать ее не собираются, но что ей делать с трупом? Если вдруг менты в это дело вмешаются, то крайней останется она. И «пальчики» ее на пистолете, и на руке – микрочастицы пороховых газов от выстрела.