Кирилл Казанцев - Черный трафик

На грани беспамятства Антон успел взмахнуть руками, спасая лицо, глаза. Потом так же машинально оттолкнулся от дна, задерживая дыхание. Дно было совсем рядом, всего около метра, просто он упал на спину. Как хорошо было вот так и лежать, чуть касаясь дня пятками и раскинув руки в стороны.

Вода охладила, привела в чувство. Антон решил, что он был без сознания или почти без сознания меньше минуты. Катер тарабанил рядом мотором, голоса о чем-то спорили. Несколько всплесков, что-то глухо стукнуло, кажется, багор о затонувшую «казанку». Гадают, не на дне ли Антон? И что? Гул мотора стал сильнее, натужнее, а потом перешел в приятное для слуха удаляющееся гудение. Волны закачали камыш и тело Антона. От этого подкатила тошнота и пришлось принять вертикальное положение. Полный абзац! А пистолет? На месте, за поясом…

Идти через камышовые заросли было тяжело и небезопасно. Уже одно то, как они качались и шелестели во время движения через них человека, могло выдать его самому невнимательному ротозею. Поблизости мелькнуло открытое пространство, и Антон с готовностью свернул туда, решив, что лучше проплыть лишние десятки метров до берега, чем лезть напролом как медведь. Когда до чистой воды осталось рукой подать, он увидел борт катера, а чуть поодаль — еще один. В катерах стояли и сидели люди, и все они смотрели в сторону Антона.

Бежать назад, нырять и предпринимать другие телодвижения было поздно. Он увидел Боцмана, Костыля, Лузу и… Давненько не встречались!

— Лысый, ты тоже тут? — поинтересовался Антон, все еще держа правую руку с пистолетом за спиной. — Все рыбачишь?

Тот самый рыбак, руки которого были сплошь в наколках и который с интересом наблюдал тогда схватку Антона с бугаем Лузой, сидел на ближайшем катере и иронично улыбался.

— Вы чего, ребята, на пикник все вместе собрались? — снова поинтересовался Антон, выходя из камышей и оглядываясь по сторонам.

— А из-за чего тут такой шум был, Антоха? — спросил Лысый. — Гонки какие-то, стрельба со взрывами?

— Стрельбы не было, — уточнил Антон, делая наивное лицо, — были только гонки и взрывы. Я и сам удивился. Сижу в лодке, никого не трогаю, а тут как начали носиться вокруг кругами, а потом у кого-то что-то там взорвалось… два раза. Ну, и все. А меня волной перевернуло.

— Два раза, это мы слышали, — подтвердил Лысый. — Только вот не поймем никак, из-за чего весь сыр-бор. Может, у «водников» учения какие? Или ловили кого-то? Не тебя, Антоха, случайно ловили?

Антон энергично затряс головой, показывая всем своим видом, что он тут вообще ни при чем. В голове у него проскакивали вариант за вариантом, как отсюда убраться без лишних жертв, хотя внешне он оставался дурашливо-спокойным.

— Слышь, Манул, — вдруг попросил Боцман, — а дай я его пару раз макну? Что-то борзеет самарец.

— Не надо, — с отеческими интонациями ответил Лысый, которого вдруг назвали Манулом. — Зачем человека мочить, одежду ему портить? Может, он плавать не умеет, может, у него аллергия на речную воду? Как, Антоха, есть аллергия?

— Так ты и есть Манул! — уже другим тоном проговорил Антон. — Хм, можно было бы и раньше догадаться, что таких рыбаков не бывает.

— Все-таки я его… веслом, — снова встрял Боцман и поднял дюралевое весло с борта катера.

Антон медленно вывел из-за спины руку и наставил на него пистолет. Мысленно он уже прикидывал, как выстрелит, в кого, в какую сторону нырнет и сколько времени у него будет, чтобы отплыть на безопасное расстояние и спрятаться в камышах.

— О-о! — восхитился Манул. — Я всегда говорил, что ты не так прост. Где насобачился такие фокусы проворачивать? А ты, Боцман, положи дрыну!

— В армии насобачился, — пояснил Антон. — Ты и не представляешь, чего я еще умею, Манул.

— Чем же ты не угодил СС, Антоха?

— Так это была водная полиция? Ты уверен?

— Чтоб я Сачкова не узнал, — хмыкнул Манул. — Что ты за личность такая, что из-за тебя весь город на ушах стоит? Рассказал бы мне, а то жаль расставаться, так и не узнав много интересного.

— А может, не будем расставаться? — предложил Антон. — Глядишь, подружимся. Мне бы тоже не хотелось с тобой прощаться навсегда.

— Че эта? — сделал удивленное лицо Манул. — В «уголовке» посерьезнее тебя никого не нашлось? Или ты не оттуда? Тогда откуда?

— Из Самары я, Манул. И как мне надоело всем объяснять, что к уголовному розыску я никакого отношения не имею и не имел никогда. Я даже рядом с ФСБ не лежал. Что ты мнительный такой? Хочешь, поклянусь самой страшной клятвой?