Илья Рясной - Ответный удар

- Документы готовы?

- Не подкопаешься.

Валеев положил на стол папку, открыл ее и продемонстрировал несколько бумаг с печатями.

- Это раздай своим бандитам, - он разложил на столе несколько военных билетов и два удостоверения личности офицера. - Теперь вы не обычный сброд. Теперь твои помощники - контрактники и офицеры Российской армии.

- Сопровождается спецгруз. Досмотру не подлежит. - Мусса покачал головой и поцокал языком, бережно разглаживая ладонью документы. - Поддельные?

- Почему? Настоящие. И оповещение пройдет, что движется военный груз.

- Как у тебя все это получается?

- А как получается, что армии по полгода денег не платят? Все отсюда, Мусса.

- Продажный офицер - это конец для страны.

- Ладно, не тебе рассуждать - конец или начало, - отрезал Валеев. - Лучше подумай, как деньги оставшиеся возвращать будешь.

- Еще миллион переведен.

- Я проверил. Твое счастье, что не врешь.

- И твое тоже, - улыбнулся Мусса.

Он прикрыл глаза. Скоро все будет сделано. Никакой жалости в окаменевшем сердце.

- Молись своему Аллаху, Мусса, чтобы послал нам легкий путь. Это наше самое большое дело.

-Да.

- И последнее.

- Почему, Атлет?

- Потому что, получив деньги, я и мои парни отваливаем за кордон. Мы и так перебрали удачу.

- Куда отваливаете?

- Разве мало мест в мире, где требуются специалисты нашей квалификации?

- А я, - Мусса глубоко вздохнул, в глазах его появилась какая-то забытая тоска из далекого детства. - Не перебрал я еще удачу. Моя война будет продолжаться.

- Что ж, "серый волк", это твоя неволя.

* * *

Генерал-лейтенант Залыгин посмотрел на часы и произнес:

- Пора бы.

- Привычно опаздывает, - усмехнулся Ильичев.

- Высоко взлетел. Кто бы мог подумать. Зазвучал динамик селектора на столике, послышался голос дежурного офицера.

- Товарищ генерал-полковник, к вам Романенков.

- Пусть проходит.

В кабинет вошел подтянутый, в гражданской одежде, с папкой под мышкой генерал Романенков - начальник Службы безопасности Президента.

Адъютантокая легковесность в нем осталась, к ней прибавилась ленивая снисходительность обитателя Олимпа, человека, целые дни напролет близкого к "САМОМУ". Но сколько Романенков не примерял начальственную маску, он все равно оставался адъютантом, случайно оказавшимся в кресле начальника службы.

Тень коснулась его лица, когда в кабинете он увидел генерала ГРУ. И она сгустилась, когда он посмотрел на лица тех, кто его встречал.

- Садитесь, Алексей Викторович. - Ильичев указал рукой на стул. - Думаю, генерала Залыгина вам представлять не стоит.

- Мы знакомы, - кивнул Романенков.

Романенков протянул руку. Рукопожатие и.о. начальника ФСБ было мягким, вяловатым, и кисть его хрустнула, будто угодила в тиски в руке армейского генерала - Залыгин будто испытывал кости руководителя СБП на прочность.

Романенков сел за стол, положил перед собой папку.

- Я надеялся, что мы обговорим вопросы обеспечения безопасности Президента во время предстоящего визита в Смоленск, - произнес он и покосился на Залыгина, всем видом вопрошая, что он тут делает. - Надеюсь, уделите мне несколько минут.

- Уделим, - кивнул Ильичев. - А Залыгина не стесняйтесь. Наш человек.

Романенков кинул настороженный взгляд на Ильичева, понимая, что происходит нечто непредвиденное, из ряда вон выходящее.

- Что происходит? - немножко нервно воскликнул он.

- Это у вас надо спросить, Алексей Викторович, - Ильичев нажал на кнопку магнитофона. - Послушайте беседу с одним из ваших сотрудников. С майором Шершеневым из четвертого отдела.

По мере того как прокручивалась кассета, Романенков бледнел и бледнел.

- Ну? - посмотрел на него Ильичев, когда запись закончилась.

- Вам что, лавры КГБ спать спокойно не дают? - Романенков терял на глазах свою вальяжность. - Это политическая провокация!

-Да? Прочитайте.

Ильичев протянул ему выдержки из доклада с изложением "Модели номер четыре". Романенков читал, напрягшись, водил пальцем по строчкам, будто проверяя фактуру бумаги.

- Это же бред какой-то! - воскликнул он.

- Бред? - недобро улыбнулся Ильичев. - Нет, коллега, это правда.

- Но...

- Что "но"? - встрял в беседу Залыгин. - Привык всю жизнь зад всем лизать, охранник хренов! В политику играешь. За кресло трясешься куда больше, чем за державу.

- Что вы себе позволяете?! - нервно произнес Романенков.

- Тебя же, швейцар ресторанный, первого попрут, когда все закончится. Выбросят, как использованный носовой платок. Или будешь на американцев работать. С зарплатой сержанта перуанской армии, - жестко произнес Ильичев, тоже перешедший на "ты", демонстрируя, кто есть кто в этом кабинете. Таким тоном отчитывают в школе нашкодившего мальчишку. Романенков и чувствовал себя мальчишкой, который на перемене засадил мячом по окну и теперь стоит перед очами директора школы. Он сейчас опять ощутил, насколько уступает монстрам старой гэбэшной и Грушевской школы. Он и был для них пацаном.