Илья Рясной - Ответный удар

Иногда Смирнову хотелось заснуть и не проснуться. Или выкинуть какой-нибудь фокус, что даже чертям тошно станет. Потом подать в отставку, купить дом где-нибудь в Тверской губернии, плюнуть на все и не вылезать оттуда, пускай хоть ядерная война начинается. Но он прекрасно знал, что за поколение идет за ним следом. "Новые дипломаты" - образца девяносто первого года вскормлены на диссидентских тусовках, готовые лизать немецкий сапог и тугую от баксов американскую задницу, обожающие порассуждать о том, что Россия - страна рабов. Сюда же входили и ловко перестроившиеся старые работники, поменявшие унылые речи о роли КПСС на не менее унылое зудение о рыночных реформах и об изменении ситуации в мире с противостояния на сотрудничество. Смирнов считал, что по сравнению с этой одетой в смокинги бандой самые отпетые разбойники являются образцами порядочности.

В последнее время своим обостренным чутьем Смирнов ощущал, что надвигаются какие-то перемены. Затевается какая-то очередная мерзость. Притом мерзость масштабная.

Он поерзал на кожаном сиденье, вытащил из "дипломата" последние российские газеты и углубился в чтение. По Руси катилась новая волна насилия. И она тоже укладывалась в схему, которую выстроил Смирнов. И все же ему не хотелось верить в это. Но пока все указывало именно на такой вариант развития событий. Он перешел к американским газетам. Они были пронизаны иной тональностью. Каждая статья, посвященная России, вопила: зверь ранен, но он еще может оскалиться и впиться в Америку клыками ядерных ракет.

- Раненый медведь, - произнес он.

- Что, Константин Витальевич? - спросил шофер.

- Не обращай внимания, Слава, я о своем, - отмахнулся Смирнов.

Он вздохнул. Свернул толстую газету в трубочку и бросил рядом с собой на сиденье.

Краем глаза он уловил надвигающегося справа огромного грузовика, который будто потерял управление и неожиданно вильнул в бок. Он приближался, как айсберг к "Титанику".

- Ах ты, е... - в сердцах крикнул шофер, выворачивая руль и нажимая на тормоз, пытаясь избежать столкновения.

Это были его последние слова.

Многотонный грузовик, как консервную банку, смял мощную машину представителя России в Совете Безопасности ООН. Смирнов и его шофер погибли.

Полиция предприняла срочные меры по поимке скрывшегося с места происшествия шофера. Но они никаких результатов не дали.

На другом конце земного шара, на окраине Москвы, в просторном, плохо обставленном кабинете в самом чреве "Аквариума", майор Голубев обвел красной ручкой очередной пункт "Модели номер четыре". Там было черным по белому написано: "Представитель России в СБ ООН освобождает свою должность. Возможные способы: переход на другую работу, повышение. Но наиболее вероятны - тяжелая болезнь или смерть от несчастного случая, внезапно возникшего заболевания".

- Как по-писаному действуют, - сказал Алексеев.

- Да, теперь место свободно, - произнес Голубев, отодвигая листок от себя. - Назначат или Мамлеева, или Левинсона.

- Один другого краше... Поглядим.

На следующий день представителем России в Совете Безопасности был назначен Владимир Иосифович Левинсон.

* * *

Жаров чувствовал себя не в своей тарелке. В Москве его группу разбили на три части, расселили по квартирам. Старшим групп вручили по радиотелефону, а каждому офицеру - по рации, умещающейся в нагрудном кармане. Так же на каждые два человека выделили по автомашине. Предоставленный арсенал порадовал. Здесь было все, начиная от "винтореза" и кончая пистолетами-пулеметами "клин" и "кедр" с глушителями и лазерными прицелами.

Разработана система контактов, паролей. Просчитаны и скоординированы методы обнаружения наружного наблюдения противника - на всякий случай. Каждый боец получил координаты "скорой помощи" - людей, которые в крайней ситуации придут на помощь. Все как положено в лучших шпионских традициях. Теоретически Жаров всем этим владел. Кое-какими методами приходилось пользоваться и раньше. Он отлично себя чувствовал в чистом поле, в лесу, в разрушенных городах, где свистели пули и рвались артиллерийские снаряды. Он накрывал вражеские колонны и базы, ходил на караваны в Афгане, освобождал пленных. Но работать в Москве, ходить по столичным улицам, как по вражеской территории, ожидая выстрела в спину - к такому он не привык. Но спецназовец привыкнет и к этому. Такая служба, иначе какой ты спец?

На окраине города на конспиративной квартире Алексеев собрал всю группу. Проверил готовность каждого. А потом ввел в курс дела - рассказал, чем придется заниматься.