Андрей Дышев - Детектив от Иоанна

— А с кем ты там языком молотил? — спросил Боксер.

— Сам не знаю. Кто-то говорил про стабилизаторы и ошибку пилота… Я не понял… Звук такой странный, будто пчела жужжит.

— Надо намазаться медом, — предложила Стюардесса. Блокнот в кожаном переплете неподвижно висел в воздухе рядом с воротничком блузки. — А потом прилетит пчелка, и мы все услышим… А кто знает, как правильно пишется: «аметист» или «амитист»?

— Я хочу решить этот вопрос по-хорошему, — предложил Аулис. — Кто украл радиостанцию, пусть признается в этом.

— Я не крал, — тотчас отозвался Интеллигент, который лежал на своем ящике, свернувшись, словно колечко собачьего дерьма. — Я вообще никогда не краду. Зачем мне красть? Я богат. У меня все есть… Жаль только, бессонница…

— А мне радиостанция и даром не нужна, — сказала Стюардесса. — Мне колечко с двумя брюликами нужно. И еще… еще…

В блокноте как бы сами собой стали переворачиваться листочки.

— А я бы шампанского выпил, — сказал Боксер.

— Я шампанское не люблю, — поддержала тему Стюардесса. — Я люблю виски с колой. И льда побольше.

— Будет у нас и шампанское, и виски, — пообещал Аулис. — Если, конечно, мы свяжемся со спасателями. А потому я прошу признаться того, кто умыкнул радиостанцию.

— Если б только радиостанцию! — усмехнулся Интеллигент, накрывая лицо ладонями, словно одеялом. — Уже и самолет умыкнули!

Услышав это, Аулис и Боксер повернулись в ту сторону, где только что среди барханов темнела туша разбитого лайнера. Стюардесса тоже посмотрела в ту сторону, и белая блузка скрутилась, словно ее кто-то выжимал.

Невероятно! Самолета не было! Вместо него на песке валялось колесо, да и то сморщенное, высохшее, похожее на чернослив.

— Где-то я уже это видел, — пробормотал Боксер.

— Хорошо, что я прихватила с собой свой блокнот, — весело произнесла Стюардесса.

Аулис пробежал несколько метров, остановился посреди мокрого пятна, пахнущего мылом, опустился на корточки и выкопал небольшую ямку.

— Нашел? — поинтересовался Боксер.

— Вам, как полицейскому, не стоило бы так откровенно зубоскалить, — сделал замечание Аулис.

— А что мне прикажешь делать?

— Проводить расследование! Искать того, кто ранил командира и выкинул из самолета Опио! А вы чем занимаетесь?

— Жду, — вяло ответил Боксер.

— Чего ждете?

— Чего-нибудь.

— По-моему, все уже свершилось, — предположила Стюардесса и раскинула рукава блузки в стороны. Воротничок при этом чуть оттянулся назад, и нетрудно было догадаться, что девушка запрокинула голову и смотрит в ночное небо. — Мы благополучно приземлились. Мой список уцелел. И вокруг… Кстати! А звезд больше нет!

Аулис тоже взглянул на небо. В самом деле. Небо было черным, как спина Интеллигента. И ни одной звездочки!

— Значит, скоро рассвет, — предположил Аулис. — Так всегда бывает, когда всходит солнце.

Боксер поймал рукав блузки, который полоскался рядом с ним, промокнул им лоб, а потом высморкался в него.

— Не было никаких звезд, — произнес он. — Мы приняли за звезды отблески битого стекла. А сейчас и ни стекла, и ни отблесков.

Он сел на песок рядом с Соотечественником, который, обхватив голову руками, качался взад-вперед и бормотал:

— Выслушайте меня, пожалуйста… Да у меня самого сердце разрывается… Не кричите… Я больше не могу! У меня сейчас треснет голова!

— Ну, о чем ты нам хочешь поведать, дружище? — спросил Боксер, похлопывая Соотечественника по плечу. — О том, как прибил ни в чем не повинного Бомбарбия Кергуду? Как кинул в его машину бомбу?

— Он виноват! Он международный террорист! — запальчиво ответил Соотечественник.

— А какой суд это доказал? Разве над ним был суд?

— Мне приказала родина! Я солдат. Я выполнял приказ…

— Приказ? Значит, виноваты те, кто приказывал, но не ты?

— Чья бы корова мычала, — сквозь дрему пробормотал Интеллигент и перевернулся на другой бок. Ящик жалобно скрипнул под ним. — А сколько ты подобных приказов выполнил?

— Ты прав, коллега, — усмехнулся Боксер. — Многие мои начальники уже померли от слабоумия и гнилостных болезней. А я все за них отдуваюсь.

— Замолчите же! Замолчите! — простонал Соотечественник. Он заткнул уши и негромко завыл.

— Как вы думаете, — произнесла Стюардесса, и белый рукав потянулся к лицу Соотечественника, словно шланг пылесоса. — Он не забыл про уральский малахит?

Они стояли в круге мертвенно-бледного света, который двигался вместе с ними подобно тому, как софит освещает театральную сцену. Но ничего за пределами круга нельзя было разглядеть. Может быть, неподалеку от них проходила автомобильная трасса или раскинулся поселок?