Андрей Константинов - Гоблины. Пиррова победа

Мешечко застонал и схватился за голову:

— Идиот! Господи, ну какой же идиот!

— Андрей, я попросил бы!

— Нет! Это я тебя, друг мой сердешный, хочу попросить! Переводись-ка ты от нас в какую другую службу! Да побыстрее! Пока я лично не проник в твое сознание! С помощью нейропсихических преобразований!

Олег Семенович набычился и встал в позу оскорбленной добродетели:

— А, собственно, с какой стати ты тут раскомандовался? Не забывай: ты здесь пока еще всего лишь и.о. — исполняющий обязанности начальника. И это еще большой вопрос: кого именно поставят на руководство отделом после ухода Жмыха. Тебя или…

— Ах вот даже как?!!

— Да. Вот так! И, кстати сказать, очень серьезные люди в Главке дали мне понять, что твоя кандидатура далеко не всеми воспринимается как…

Тут Кульчицкий запнулся и прикусил язык, понимая, что невольно сболтнул лишку. В свою очередь Мешок посмотрел на него в упор, недобро прищурившись:

— Оказывается, в данном случае Юстас не ошибся: сепаратные переговоры Даллеса с Гимлером действительно ведутся.

Андрей подхватил папку с личным делом Крутова, замахнулся ею над головой инстинктивно присевшего и зажмурившегося замполича и… В последний момент папка со свистом пронеслась мимо, шарахнувшись об стол так, что подпрыгнул установленный на нем монитор.

Следом снова загрохотал Мешечко — теперь уже направляясь в свой кабинет. Из курилки снова опасливо высунулся Холин, и, почувствовав спиной его тревожный взгляд, Андрей крикнул, не оборачиваясь:

— Гришка, ты с кем там шхеришься?

— С Виталькой. А чего?

— Бегом получайте оружие и спускайтесь во двор, к моей машине. Сейчас поедем.

— Куда?

— На «Динамо».

— На соревнования, что ли?

— Ага. С показательными, бля, выступлениями…

Ленинградская обл.,

Кингисеппский р-он,

дер. Клишино,

20 сентября 2009 года,

понедельник, 15:48 мск

Едва только разбитая грунтовка резко, под углом почти в девяносто градусов начинала забирать влево, с невысокого пригорочка сразу открывался вид на лежащую в низинке деревушку Клишино. Женя Крутов про это знал, так как накануне уже побывал в этих краях. Побывал, чтобы удостовериться, что беглянки действительно поселились на даче Жмыха, а заодно произвести разведку местности. Сама местность ему не приглянулась, а вот месторасположение дачи оказалось более чем выигрышным. С севера и запада к ней вплотную подступал лес, а с восточной стороны от соседского дома ее отделял довольно высокий и плотный забор.

Крутов проехал по главной, она же единственная, деревенской улице и заглушил мотор не дотянув до объекта метров шестьдесят. Это расстояние он визуально вычислил вчера, определив, что именно такая дистанция позволяет машине максимально приблизиться к дому, оставаясь при этом незамеченной даже из слухового окошка чердака. Всю дорогу погруженный в не самые веселые мысли сегодня Женя ни разу не удосужился совершить минимальные проверочные действия на предмет «хвоста». И, как оно по закону подлости обычно и бывает, именно сегодня этот самый «хвост» благополучно дотащился за ним до пункта назначения. В одиночку, даже и вооружившись самыми подробными картами, страдающая «топографическим кретинизмом» Наташа сюда ни за что бы не добралась. К слову, впервые попавшая в Клишино Северова поступила очень разумно, когда не стала закладывать вираж под девяносто градусов: прижавшись к обочине, она не поленилась выйти из машины и прогуляться за поворот, перед которым стоял покосившийся столбик с названием населенного пункта.

С высоты пригорка Наташа рассмотрела и саму деревню, и зачаленную машину Крутова. Нырнув в придорожный кустарник, она спустилась вниз и стала осторожно продвигаться по деревне, маскируясь за заборами обращенных «спинами во чисто поле» домов, стоящих на противоположной стороне дороги. Все это время она ломала голову, пытаясь вычислить дачу Павла Андреевича. Но вскорости ларчик открылся сам и до заурядного просто: на крыльцо самого последнего по улице и не самого богатого дома вышла… Прилепина собственной персоной. Выколотив от пыли какую-то тряпку и не заметив ничего подозрительного, Ольга вернулась обратно.

«Что, собственно, и требовалось доказать: девушки здесь, и Крутов приехал в Клишино по их души», — печально констатировала Наталья и тяжело вздохнула. По правде сказать, ей до последнего момента хотелось верить, что ее догадки и аналитические потуги в отношении Жени в конечном итоге окажутся глупостью несусветной. Это был тот случай, когда она с удовольствием и с немалым облегчением призналась бы в собственной «блондинистости». Но увы! Здесь, в убогой деревеньке Клишино, последние сомнения отпали, а надежды разрушились.