Андрей Константинов - Гоблины. Пиррова победа

— Гриша, выйди, пожалуйста. Нам с Андреем Ивановичем нужно поговорить, — безапелляционно заявила она, беря стул и присаживаясь напротив Мешка.

— Вообще-то, в этом кабинете пока еще я начальник, — страдальчески напомнил он.

— Мне было назначено на утро. Так что благоволите принять!

— Григорий, у тебя все?

— В принципе, да, — кивнул Холин, направляясь на выход. — Всё, я уехал.

— Счастливо… Так, теперь давай с тобой. Рапорт написала?

В ответ Наташа молча достала из пакета увесистую пачку распечаток, пробитых скоросшивателем, и шарахнула ею по столу, аккурат перед самым носом Андрея.

Мешечко посмотрел на нее удивленно-вопросительно.

— Здесь фиксация всех моих обращений к информационным массивам ГУВД за последние две с половиной недели. Я думаю, не составит особого труда проверить и убедиться, что все эти люди — почти четыре сотни человек, являлись пассажирами поездаN51 «Санкт-Петербург-Москва», отправлявшегося с Московского вокзала в понедельник, 24 августа. То бишь поезда, в котором произошло убийство Ивана Демидовича.

— То есть ты хочешь сказать, что…

— А это… — не дала ему докончить Наташа и, порывшись в сумочке, вынула из нее сложенный вчетверо листок, — это данные «сухого отжима». Я отмониторила каждого из пассажиров, исключая детей и стариков, и очертила круг возможных подозреваемых. Исходя из их прошлого, контактов, связей и негативных эпизодов в биографиях. Таким образом, список сократился до восьми человек. Вот, получите. Расписываться необязательно.

— А-а… э-э… А рапорт на уход? — ошалело спросил Андрей.

— А никакого рапорта не будет! До сих пор мне была брошена только одна предъява. Что ж, пожалуйста! Изучайте, проверяйте. Подключайте свое УСБ-гестапо… Еще вопросы, претензии есть?… Пока нет? Что ж, если появятся — я на месте. На рабочем! — Наташа поднялась, развернулась на каблучках. Уже дойдя до порога, она притормозила и, гордо вздернув носик, напомнила: — Вчера вы, Андрей Иванович, подвергли меня публичной порке. В присутствии всего личного состава. Так вот, по результатам проверки я жду от вас лично столь же публичных извинений!

Наконец-то в кабинете установилась вожделенная тишина. Какое-то время Мешечко «пережевывал» увиденное и услышанное, а потом невольно скосил глаза на положенный Наташей поверх бумажной кипы листок. В нем под номерами перечислялись установочные данные восьми человек. По мере изучения списка и без того измученное лицо Андрея приобрело землистый оттенок, так как под номером «пять» значилась настоящая бомба: «Бугаец Алексей Петрович, 1974 года рождения». Причем именно это имя, в отличие от прочих, было особо выделено маркером.

Мешок задумчиво потер пульсирующие виски и щелкнул кнопкой селектора:

— Ильдар! Ольга Николаевна на месте?

— Так она же со свидетелем Комоловым уехала! В суд, на дачу показаний. Я ведь специально утром журнал нарядов на подпись приносил!

— Ах да, извини. Совсем из башки вылетело.

Мешечко снова взял в руки листок с «данными сухого отжима».

«Нет, братцы мои! Такие головоломки, они всяко не для похмельной головы!..»

Седовласый лабух ненавязчиво наигрывал импровизации из раннего Кенни Баррона. В другое время тонкий ценитель и знаток канонического джаза Харлампиев обязательно бы прервал собеседника, отвлекшись на высокое искусство, но сейчас Сан Санычу было не до интеллектуальных сантиментов. Они с Зечей сидели в лобби-баре гранд-отеля «Европа», и Харлампиев, даже не пытаясь скрыть своего раздражения, выслушивал отчет о неудачном покушении на Гурцелая.

— …По этой причине ситуация целиком вышла из-под нашего контроля, — бесстрастно докладывал Зеча. — В результате чего…

— В результате чего Анзори попал под опеку эфэсбэшников, — сердито перебил его Харлампиев. — И те разрешили нашему хачику выехать за границу. И теперь достать его крайне проблематично.

— Ну почему же? Если известен адрес, можно попробовать.

— Не надо! Напробовались уже! Вон, мне вчера по Севе Гаю серьезные люди предъяву сделали.

— А почему тебе? Пусть ко мне обращаются. А я им объясню.

— Ты сначала лучше мне объясни! Тебе Анзори заказали, а вы вместо этого нашего человека кончили! Оно, конечно, — дрянь был человек. Но то наша головная боль. А вы, вместо того чтобы решить одну проблему, создали сразу несколько. Нехорошо.

— Согласен, — спокойно сказал Зеча.

И это его спокойствие окончательно вывело Сан Саныча из себя: