Галина Романова - Программа защиты любовниц

— Работаешь?! Кем?! Юристом?! — Он знал о ее высшем образовании. — Консультируешь, как уйти от ответственности за особо тяжкие?!

— Нет, я работаю у него горничной.

Лиза подошла к двери и приложила ухо к замочной скважине. Веселье внизу в столовой грозило закончиться фейерверком. Там было очень шумно, но шумно по-веселому, ни криков, ни ругани.

— Лиза!!! — ахнул ее собеседник потрясенно. — Ты! С высшим образованием! Начальник отдела, как мне помнится! Без пяти минут генеральный и работаешь горничной??? Не понимаю…

— И не надо. Поможешь?

Он помолчал, потом пробормотал со вздохом:

— Хотя ты, может, и права. Никому, кроме тебя, нет дела до Соньки! Убили и убили. Всего лишь крохотная цифра в статистическом отчете. Н-да… Ладно, малыш, помогу тебе. Завтра сможешь в «Ювенту» подъехать часикам к шести вечера?

— Нет, к шести не могу. Давай чуть позже, к девяти, допустим, а? Я же работаю круглые сутки, понимаешь?

— С трудом, но стараюсь. К девяти, значит, к девяти, только не опаздывай, а то у меня потом планы на ночь. Хотелось бы, конечно, чтобы ты была частью этих планов, но не судьба… Ладно, в девять.

Лиза прождала его до половины десятого, слопав три пирожных и выпив три чашки кофе и с наслаждением придумывая необязательному остолопу всякие разные прозвища. Он подъехал к кафе ровно в половине десятого, заходить отказался, сославшись на занятость, говорил с ней из машины. Скупо поздоровался, принял от нее бумажный конверт с поясом и второй, с вознаграждением.

— Ой, да не стоило! — мяукнул он, алчно заблестев глазищами. — Хотя давай. Не сам же я стану этим заниматься, придется просить ребят, им к столу подспорье. Как только у меня что-то будет для тебя, позвоню.

Он нарочно сделал ударение на последних словах, чтобы она не беспокоилась и не звонила попусту. Раз уж ему с ней ничего не светит, то и место она свое должна знать.

— Хорошо, буду ждать звонка, — покорно кивнула Лиза и простилась с ним.

Легко сказать, очень трудно сделать. Неделя! Ровно семь дней прошло с тех пор, как она ему отдала оба конверта, ни слуху ни духу! Она уже исхитрялась, как могла, и в свободное время старалась проехать мимо его работы, предсказуемо выбирая обеденное время. Вдруг он выскочит из дверей, и она его поймает, как будто бы случайно. Дважды вечером, когда хозяев не было дома, караулила его у его подъезда. Адрес знала давно, как-то с Соней заезжали к нему на вечеринку. Воспоминания остались самые неприятные от того вечера. Хозяин квартиры лез ко всем девушкам поочередно, стараясь коснуться пухлыми влажными ладошками всяких разных выпуклых мест девушек, и скользкими толстыми губами то и дело норовил поймать их то за щеку, то за плечо.

Б-р-рр! Отвратный тип! Очень жаль, что к нему пришлось обратиться!

Дома он не появлялся, может, и возвращался туда, но много позже. Она уже не могла ждать. И так за минувшие семь дней у нее случился перебор по отлучкам. Хозяева-то не знали, а вот кухарка косилась недобро, могла и сдать.

Он все же позвонил, на восьмой день. Лиза как раз прибирала кабинет Виктора Ивановича, когда в кармане форменного платья завозился ее мобильный телефон.

— Да! — громко, очень громко крикнула она в трубку.

— Не ори, — капризно попросил ее остолоп. — Говорить можешь?

— Да, да, конечно. Я сейчас…

Лиза виновато улыбнулась Виктору Ивановичу, он как раз вошел в кабинет с распахнутой книгой и направился к книжным полкам.

— Позволите мне на минутку отлучиться, Виктор Иванович? — проговорила она тихо и нежно в хозяйскую спину, обтянутую атласной стеганой курточкой для дома.

— Да, да, конечно, Лизонька, — отозвался тот рассеянно, водя пальцем по корешкам книг.

Он даже не повернулся на звук ее голоса, так был занят, ей на руку.

Она выбежала в коридор, прижалась к стене.

— Говори! — шепнула она в трубку. — Я на связи! Есть что-нибудь?

— Есть, есть, — проговорил он с тяжелым вздохом. — Прогнали твой поясок ребятки через аппаратуру и химикаты разные.

— И?! — Ей вдруг стало душно и жарко, по спине поползли крупные капли пота.

— И что? В самом деле, это кровь, кровь женская. Группа первая, резус положительный. Следам, судя по свертываемости, приблизительно неделя, может, чуть больше. Вот так…

И он умолк. Причем умолк как-то нехорошо, как-то недосказанно. Будто самое плохое и противное оставил напоследок. В этом он был весь, он просто ждал ее слова.

И она спросила:

— И это все?

— Нет, дорогая, не все! — начал он повышать вдруг голос. А потом и вовсе заорал: — Это ни хрена не все!!! Ты куда меня втравила, дура малахольная??? Ты где взяла этот пояс?! С трупа сняла?!