Дарья Калинина - Затащи меня в Эдем

– К ней у Натана были счеты еще из прежней жизни. А узнав, что старая скунсиха окрутила мальчика, Натан пришел в бешенство. Он и тут хотел защитить Игорька.

– Что-то очень уж много крови, – усомнилась Алена. – Натан – разумный человек, он должен был понимать, с твоего Игоря не убудет, если им попользуются эти бабы.

Мгновение, и Полина из безмятежной и спокойной особы превратилась в разъяренную фурию.

– Да что ты можешь понимать? – набросилась она на нее. – Ты!.. У тебя же никогда не было собственных детей и уже наверняка не будет! Ты никому не нужна, кроме этого твоего старого алкаша мужа! Но помрет он, кому ты будешь интересна?! Никому!

– Полина, ты успокойся, – попыталась вмешаться Инга. – Алена не хотела тебя обидеть.

– Вот именно. Ничего дурного я тебе не желаю.

– Вы явились в мой дом, оскорбляете моего сына, идите вон обе!

Алена двинулась к дверям.

– Хорошо, Полина. Мы уйдем, чтобы не нервировать тебя. Но учти, я буду настаивать на том, чтобы показания Натана подверглись тщательной проверке.

Полина молчала, внимательно глядя на Алену. Ободренная тем, что подруга больше не кричит, Алена добавила металла в голос:

– А ты знаешь мои возможности. Верней, не мои, конечно, а моего, как ты выражаешься, старого алкаша мужа. Это дело возьмут на заметку люди из прокуратуры. И можешь мне поверить, невиновный человек за решетку не отправится!

– Натан сам признался, что ты хочешь?

Но теперь голос Полины звучал не враждебно, а скорее жалобно.

– Не знаю, как тебе удалось убедить Натана, что Игорь нуждается в защите, но ты это сделала. Натан взял вину твоего сына на себя. Может быть, из-за великой любви к тебе. А может, тут имеются еще какие-то обстоятельства.

– Натан сам признался. И в убийстве Милы, и в убийстве Гербарии. Это он сделал! Он, а не Игорь!

Полина не сводила глаз с подруг, стараясь их загипнотизировать и заставить поверить в то, что она говорит. И поэтому она не заметила появившегося в дверях квартиры Игоря. А он, услышав последнюю фразу матери, воскликнул:

– Мама, ну зачем ты лжешь?

Полина развернулась в его сторону. На ее лице было одновременно написана радость, облегчение и, как это ни странно, страх.

– Что ты говоришь, сынок?

– Я ведь все понял, мама.

– Что?

– Натан не убивал Милу. И Гербарию он не убивал.

– Ты же еще не знаешь самого главного, Игорек! – поспешно воскликнула Полина. – Натан сегодня признался следователю во всем!

Игорь потряс головой:

– Уверен, он это сделал только из-за тебя! Он покрывал тебя, мама. И честное слово, я его готов теперь уважать.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Полина. – Очень рада, что ты наконец оценил, какой золотой человек наш Натан. Мне будет легче носить ему передачи и тратить деньги на адвоката, если я буду знать, что ты одобряешь меня.

– Мы должны поступить иначе. Нельзя, чтобы пострадал невиновный.

– Игорь, ты меня удивляешь! Что с тобой? Соберись!

Голос Полины сделался холодным и строгим. Видимо, таким тоном она разговаривала с нерадивыми учениками в своем центре.

– Я ведь сказала тебе, Натан во всем признался! Понимаешь? Сам признался! Никто на него не давил.

– Мама, эти бутылки были у тебя. И Натан об этом знал. Ты же сама сказала, что нечего выкидывать добро. Что если водка и паленая, то сами бутылки чудо как хороши! Ты сказала, что нальешь в одну бутылку свою домашнюю вишневую настойку, а в другую клюквенную. Очень красиво получится. Прозрачная водка смотрится невыигрышно, зато цветные настойки будут просто замечательно смотреться. Не стыдно и перед гостями на стол поставить такой кувшинчик.

Полина молчала. Она смотрела на сына с таким видом, словно ожидала всего чего угодно, но только не этого.

– Я раньше почему-то не мог вспомнить об этом разговоре, – произнес Игорь. – А когда Таня начала меня самого обвинять и про эти бутылки вспомнила, то у меня в голове что-то щелкнуло. Я ведь их нес на кухню, чтобы водку из них вылить. А ты их у меня забрала.

– У тебя хорошая память, сынок, – произнесла Полина медленно. – Действительно, бутылки я взяла. Но вишневая настойка будет готова только в августе, ей еще надо выстояться. А клюквенная будет только в конце осени. Поэтому обе бутылки до поры до времени стояли у меня в кухонном шкафчике, и Натан их взял.

– Мама, ты лжешь. Натан у нас не от мира сего, ты сама это говорила. Он не знает, где у нас хлеб и масло хранится, сам себе бутерброд сделать не способен. Он даже если бы и захотел, не смог бы найти эти бутылки. Это ты отравила Милу. Отнесла ей бутылку с ядом и спокойно дождалась, пока она все выпьет и умрет.