Дарья Калинина - Затащи меня в Эдем

– Уверен, что-то случилось.

– Вы можете приехать?

– Я нахожусь на деловой встрече. А потом мне надо на прием, я же вам говорил.

– Пойдете без жены?

– Приеду, как только освобожусь.

Видимо, господин Федосеев также обладал железной выдержкой. Или же ему было просто плевать на жену? Но как бы там ни было, друзья и их помощники продолжили свои поиски госпожи Федосеевой. И в конце концов, пройдясь по дороге и внимательно просматривая всю прилегающую к ней территорию, один из мужчин произнес:

– Вроде бы в этом месте кусты повреждены.

Все столпились рядом с ним.

– Следы вроде бы чьи-то.

– Да, следы. И возле них как раз листья осыпались.

– И веточки кое-где поломаны.

– Тут человек проходил.

– И совсем недавно.

Плотные взрослые ветви не пострадали, но вот мелкие и более хрупкие осыпались на дорогу. Их было немного, так как в низинке все деревья и кустарники были обильно напоены водой, а их ветви всегда оставались упругими и тугими.

– Кто-то крупный прошел.

– Гербария?

– Может, и она.

Поколебавшись, один из охранников с тяжелым вздохом произнес:

– Ничего не поделаешь, придется все-таки туда лезть.

– Что ее туда понесло? Что ей там делать?

Ответа не было, и, раздвинув кусты, мужчины захлюпали по влажной почве.

– Ну что? – спросила Инга у замершей Алены. – Пойдем тоже?

– А у нас есть другой выход? Если Гербария там прошла, пройдем и мы!

– Но наша обувь! – простонала Инга. – Она же испортится!

Из них троих только у Вани была подходящая обувка для того, чтобы шлепать по грязи. Но и он отнюдь не рвался портить и пачкать свои ботинки.

– Я вот что придумал, – произнес Ваня, извлекая из кармана несколько голубеньких бахил. – Оберните-ка вы обе ножки целлофаном да босиком и топайте. В болоте всегда мягко, порезаться вы не порежетесь, а от влаги мешки вас уберегут.

– А ты?

– А я бахилы поверх ботинок надену. У меня таких острых каблуков, как у вас, нету. Я и в обуви по низине пройду.

И он пошел первым.

Вариантов у оставшихся на дороге подруг не было. Даже Леночка уже ушла. И послушно обувшись в голубые бахилы, сыщицы потопали следом за всеми.

Едва сойдя с дороги, подруги поежились. Тут царила очень неприятная атмосфера. Место было низкое, болотистое. На отряд сразу же набросились тучи комаров и другого гнуса. Дышать было тяжело от влажных испарений, поднимающихся от размякшей почвы. Да еще к тому же видимость затруднял обильно разросшийся ивняк.

Куда идти, было совершенно непонятно. И поэтому все разбрелись в разные стороны. Всем было ясно: свернуть с утрамбованной дороги в эту гнилую низину госпожу Федосееву могли вынудить только чрезвычайные обстоятельства.

– У меня нехорошее предчувствие.

– Может, еще все обойдется. Может, у нее живот прихватило или еще чего.

– Так прихватило, что она не смогла добраться до поселка?

– Может, ее кто-то позвал на помощь. Лена, как ты думаешь, если бы Гербария увидела, к примеру, тонущего человека, она бы кинулась ему на выручку?

Лена не сомневалась с ответом ни минуты:

– Да! Обязательно! Организовала бы спасательные работы и лично бы их возглавила.

– А если бы у нее не было времени на организацию? Сама бы ринулась спасать чью-то жизнь?

– Да. Гербария любит, чтобы все было в порядке.

Это подруги уже поняли. Они побрели дальше, с трудом продираясь через кустарник и утопая в вязкой грязи, старались найти местечки посуше и с ужасом думали о той пакости, которая может водиться в этих местах и которая может покусать их босые ноги.

Ванина затея с бахилами не удалась. Синие пакетики соскользнули у подруг с ног уже через несколько шагов. И теперь сыщицы прыгали с одного сухого островка на другой с ловкостью диких коз.

Но внезапно Инга произнесла:

– Смотрите, там у воды что-то виднеется!

Алена тоже посмотрела в ту сторону и вскрикнула. Лена же нахмурилась:

– Синее… Сегодня на Гербарии был синий джинсовый сарафан. Неужели это она?

Девочка оказалась права. Это была Гербария, но ближе к берегу лежала лишь нижняя половина ее тела. Голова, плечи и руки были до сих пор скрыты под водой.

– Вытаскивайте ее, что вы стоите?

Но надежда на то, что Гербарию еще удастся откачать, исчезла сразу же, как только из воды показалась ее голова с вытаращенными глазами и открытым ртом. Лицо мертвой Гербарии перекашивала такая гримаса ужаса, что можно было не сомневаться: умирая, она прекрасно сознавала все, что с ней происходит.