Дарья Калинина - Затащи меня в Эдем

– Нет. У меня отец и мать живы, родительских прав их лишить тоже не успели, я уже совершеннолетней стала. А таким детям жилья от государства не полагается.

– Но у Милы тоже мама жива.

– В самом деле? – искренне изумилась Катя. – Странно. Никогда о ней не слышала.

– Мила со своей матерью не общалась?

– Я об этом ничего не знаю.

И Катя нахмурилась.

– Наверное, мать Милы родительских прав лишили, поэтому Милке и комната отвалилась. Хотя все равно странно. Обычно только круглым сиротам жилье выделяют, которым уж совсем не к кому пойти. А если у ребенка хоть какие-то родственники есть, то органы опеки этого ребенка к ним вписать стараются. Оно и понятно, если есть возможность сэкономить, почему бы ею и не воспользоваться? Это на всех уровнях работает, хоть даже и на государственном.

– Ты так рассуждаешь, что сразу и не скажешь, каким бизнесом занимаешься.

– По-вашему, если женщина торгует своим телом, то она обязательно грязная и необразованная деревенская дура? Между прочим, во всей Европе этот бизнес давно легализован. А у нас теперь тоже свой комитет имеется. И партию мы создаем. Хотим добиться от правительства, чтобы наш бизнес был и у нас в стране узаконен.

– Что? – хохотнул Ваня. – И налоги платить будете?

– Да! И налоги тоже! Почему бы и нет? Раз мы получаем деньги за оказываемые нами услуги, значит, должны пополнять казну!

Ваня заткнулся, пораженно глядя на Катю.

– Мы добиваемся для наших девушек равных прав с другими категориями граждан, – вещала та. – Пока что девушки, работающие на панели, практически ничем не защищены от хулиганских выходок и откровенного насилия. Именно среди проституток наиболее высок процент смертности. Одинокую стоящую у обочины девушку может подобрать не обязательно клиент, это может быть и маньяк, и психопат, и просто откровенный садист, которому нравится мучить и убивать.

– Скажи, а Мила никогда не выходила м-м-м… подработать?

– Ну, случалось пару раз. Но ей у нас не понравилось. Она сначала мужиков среди своих клиентов в парикмахерской цепляла. А потом, когда уволилась, ей этот Игорь подвернулся.

– Понятно. А то я уж подумала, вдруг Милой какой-нибудь психопат заинтересовался, один из тех, про которых ты говорила.

– Вряд ли. Зачем психопату так далеко ходить? Каждый день на трассе стоит много девушек. Подходи и бери любую.

Выяснив у Кати телефон Насти, подруги попытались дозвониться девушке. Но у нее был включен автоответчик, который раз за разом произносил одну и ту же фразу:

– Я сейчас не в городе. Когда приеду, обязательно вам перезвоню.

В итоге сыщицам пришлось оставить эти напрасные попытки, и они набрали номер Полины. Но и ей дозвониться не удалось. Женщина отключила свой сотовый, на работе ее не было, а номер отделения, в котором находился задержанный Игорь, подруги не знали.

– Наверное, Полина на нас жутко обиделась, – предположила Инга.

Но Алена сильно удивилась:

– За что это?

– Мы обещали ей помочь.

– А мы чем, по-твоему, занимаемся?

– Нам надо было сразу с утра мчаться к Игорю.

– Успеем еще с ним поговорить, – отмахнулась Алена. – Они с Милой на пару затеяли какую-то аферу. Мы должны понять, какую именно. Ведь к Игорю нас вряд ли пустят, придется общаться через его адвоката. А для этого мы должны предельно четко сформулировать те вопросы, которые хотим задать парню.

Исчерпав все идеи и так и не дозвонившись до Полины, подруги поняли, что пришел черед ехать к матери Милы. Сыщицы и так уже очень сильно отклонились от своего первоначального замысла. И про данное следователю обещание тоже нельзя было забывать.

– Вот только что-то мне сомнительно, чтобы женщина, двадцать с лишним лет назад сбывшая ребенка с рук и ни разу о нем не вспомнившая, вдруг воспылала желанием оплатить ему достойные похороны.

– Мы не знаем финансовых возможностей матери Милы.

– Уверена, это какая-то опустившаяся личность.

– В таком случае она может и пошевелиться. Ведь у Милы была в собственности ее комната. Может, хотя бы желание получить наследство заставит эту даму раскошелиться хоть на самые скромные похороны?

Квартира Гербарии находилась в симпатичном доме в центре города. И едва подъехав к нему, подруги сразу же поняли: ни о какой нужде речи идти не может. Мать Милы жила в старинном доме.

– На фасаде-то сплошные стеклопакеты.

– И окна у всех чистые.

– И занавески по несколько тысяч за метр. Отсюда вижу, что итальянские.