Яна Розова - Меню холодных блюд

– А дом Кошелева, мастера СТО, зачем сжег? – вмешался в ход допроса Виктор.

Следователь, ведший допрос, посмотрел на него недобро, но не осадил.

– А? Мастера? Это какой дом?

– Это через две улицы, – пояснил Виктор. – А дом Мазякина, простого бухгалтера? У этого бухгалтера ребенок больной, ему надо каждое лето на свежем воздухе проводить, а этим летом мальчик будет в городе сидеть, Мазякин свой дом еще нескоро заново отстроит!

Гуравани буркнул:

– Лес рубят – щепки летят.

– Значит, это вы сожгли все семь домов? – уточнил следователь.

– Семь?.. – переспросил коммунист-террорист. – Да. Я сжег и горжусь этим!

Заметив, что на улице собирается небольшая толпа жителей, Вася посоветовал следователю:

– Увозите его лучше…

Гуравани погрузили в «бобик», подпортив ему финальную речь, которую он уже начал словами «Трудящиеся! Боритесь за дело…». Машина зарычала и увезла поджигателя в кутузку.

Феня подошла к Виктору, смотревшему вслед машине.

– Я думал, – сказал он, глядя вслед «бобику», – что поджигатель будет молодой.

– Почему? – удивилась Феня.

– Как-то видел тут молодого парня – один силуэт, но мне все-таки показалось, что он не из наших. И как раз следом сожгли дом Кошелева. Я только сейчас об этом вспомнил, когда с этим дедом говорил. Но мало ли я кого видел? – Виктор натянул вязаную шапочку на уши и поднял воротник куртки. – Я же не всех дачников в лицо знаю, а уж их детей, друзей и прочих – тем более. Пойду домой, холодно.

– Подождите, – попросила его Феня. – А не видели ли вы этого молодого чужого человека среди тех, кто приходил утром на пожарища?

– Ой, да мне в те часы совершенно не до чужих молодых людей было! – с некоторой даже обидой ответил председатель кооператива.

…По дороге к дому Славовны Феня, вдруг впавшая в состояние задумчивости, сказала Васе:

– Дело ясное, что дело темное.

– Ерунда! Сумасшедший дед, вот и все! – радовался победе Вася. – Теперь еще надо доказать, что его сумасшествием пользовался Кострищев, – и дело в шляпе.

– Ну да, ну да… – согласилась Феня. – Смельчака мы поймали, но остался трус.

Утро этого дня Феня начала со встречи с хозяином детективного агентства в самом детективном агентстве.

Валерка не зря провел почти всю ночь в следственном отделе, составляя компанию игуанообразному капитану Хвостову. Он разузнал, что тот самый таинственный свидетель, который слышал голос убийцы повара «Джаза» и ранее работал в развлекательном центре, был вовсе не Андреем Пряничниковым.

– А кем же он был? – спросила Феня не без досады.

– Это был уволенный Сухаревым пьющий повар, – ответил Валерка, наливая консультанту чашечку кофе «Вырвиглаз», – тот самый, когда-то выписанный из столицы Линой. Его зовут Виктор Горячев. Когда его уволили, он не уехал в Москву, а остался здесь. Работает где придется, попивает, с женой развелся.

– А теперь вот отомстил, значит, – заметила Феня. – И как он описывает то, что на кухне произошло?

– Шел к двери, которая соединяет ресторан с ночным клубом. Ты помнишь, такси ему не туда подали…

– А такси было? Полиция проверила?

– Да, было такси у ночного клуба. Только не одно, а штук десять – в разные концы. Горячев сказал, что уехал не домой, а к подруге. В район стадиона.

– То есть его адрес у диспетчеров не значится?

– Нет. Ну вот. Он шел по коридору, вдруг услышал голоса. Ник кричал: «Ты спишь с моей женой!» А повар отвечал, что Ник этого заслуживает. Горячев осторожно заглянул в кухню и увидел в ней Ника и Жихарева. Они стояли напротив друг друга и продолжали ругаться. И у Сухарева в руках был нож.

– И вчера вечером на опознании он узнал голос Сухарева среди других?

– Да.

– Странно.

– Почему?

– Сухарев охрип пару дней назад, а во время преступления он был здоров. Если свидетель узнал голос, то получается, что впервые он услышал его всего день-два назад. Но не в ночь убийства.

Валерка приподнял бровь и опустил голову, выражая свое согласие. Феня поняла, что на вербальном подтверждении своего одобрения детектив сэкономил.

– Ты веришь ему? – спросила она, допивая кофе.

– Не совсем, – сказал Валерка. – Мне не кажутся его показания, то есть обрисованная им история убийства, убедительной. Как мог повар в разгар ссоры повернуться к Сухареву спиной? Да еще зная, что человек отсидел за двойное убийство!

– Да, нелогичная история. Я вообще не думаю, что Сухарев мог нанести человеку удар в спину. В морду врезать – верю… А Хвостов что думает?..