Анна Данилова - Ангел в яблоневом саду

– Что было потом, Гаранин? – перебила я его грубо.

Слушая его, глядя ему в глаза, я вдруг поняла, что он меняется на глазах. Вернее, меняется только в моих глазах. И его интеллигентное, красивое, еще недавно такое благородное лицо приобретает налет слащавости и глупости. Подонок, трус! Если бы он не отсиживался в своей норе, слушая крики женщин, быть может, он смог спасти их, спугнул бы убийцу!

– …Потом все стихло, и я уснул.

– Вы пили в ту ночь?

– Мне было так гадко, так мерзко на душе… Конечно, я пил. У меня всегда был запас водки.

– Вот поэтому вы и уснули. А когда проснулись?..

– Слышу – тишина. Я взял фонарик и вышел из времянки. В доме горел свет. Я вошел в кухню… Вы же видели, наверное, какая большая у Нади кухня… И вот там все и произошло…

– Гаранин!

– Надя лежала, наполовину задвинутая под стол. Я даже лица сначала не мог увидеть. Но у нее ноги были так вывернуты… Ну, словом, она была похожа на сломанную куклу… А рядом с печкой, тоже на полу, лежала Валя. У нее на виске была рана. Небольшая такая, но глубокая. И Валя не дышала. Я моментально протрезвел. У меня волосы встали дыбом! Ах, да… На полу валялась лестница… Над головой у меня был открыт люк, ведущий на чердак. И тогда первое, что мне пришло в голову, это человек, который убил их, успел побывать на чердаке, что там Надя что-то прятала. В голову полезло: наркотики, оружие, деньги… И тут же я понял, что судьба снова испытывает меня. Вернее, сама судьба засовывает мою голову в петлю. Кто-то там, наверху, – Гаранин указал пальцем на потолок, – хочет моей смерти. Хочет, чтобы я закончил свои дни в тюрьме. То есть получается, я бежал-бежал от этой тюрьмы, и в конечном счете из меня сделали убийцу! Представил себе, как появится полиция, как меня схватят и начнут задавать вопросы: кто такой, что здесь делаешь, почему живешь во времянке, от кого прячешься… Да я в бегах!!! Повсюду, во всех двух домах и времянке следы моих пальцев! Я недавно ужинал в доме Нади, да что там, я почти жил у них!!!

Я заглянул под стол. Увидел Надю, ее лицо… Я не эксперт, но сразу понял, что ее удушили.

– Что вам бросилось в глаза, помимо трупов?

– Говорю же, лестница! Она мешала мне…

– В каком плане?

– Большая лестница лежала поперек кухни, мешала мне двигаться. А мне надо было сделать так, чтобы не осталось отпечатков пальцев.

– Это вы протерли шею Надежды водкой?

– Какую еще шею? Какой водкой? Зачем мне это надо было?! Я должен был сделать так, чтобы в доме Нади не нашли никаких трупов. И чтобы лестницы не было. И моих отпечатков на посуде, рюмках… И чтобы представить времянку как просто садовый домик, набитый яблоками… Чтобы никто, кто будет заниматься расследованием убийств, и не догадался, что во времянке вообще кто-то жил.

– Куда вы дели трупы?

– Я погрузил их по очереди на старую детскую коляску и отвез за деревню, на поляну. Мне надо было, чтобы их не нашли быстро, чтобы у меня оставалось время для того, чтобы убежать.

Глупо было спрашивать, почему он сразу не обратился в полицию. Хотя это добавило бы ему плюсов. Но, как он верно предполагал, убийства двух женщин наверняка повесили бы на него. И ему понадобилось бы много сил, средств и времени, чтобы оправдаться.

– Так это вы были в шляпке? – вспомнила я показания соседки Любки.

– Да… нашел в доме старую соломенную шляпу, в которой Надя пропалывала свои грядки, и надел. Подумал, что раз в доме уже побывал кто-то в шляпе, то в случае, если кто увидит меня с коляской, то тоже запомнит эту шляпу. Тем более это и мог быть убийца… Или могла…

– Но в доме действительно была женщина в шляпе?

– Не уверен… Но мне кажется, что была. И тоже ругалась…

– Итак. Вы попытались создать видимость того, что во времянке никто не жил, стерли некоторые отпечатки в доме Надежды… А в доме Валентины были?

– Нет, не был… Я же знал, что там племянница Ирина.

– А может, это она была в шляпе?

– Может, и она. Но, с другой стороны, зачем ей ночью тащиться к Наде? С какой стати? Ей бы с теткой своей разобраться и помириться.

– Это не вы повлияли на решение Валентины все-таки дать племяннице нужную сумму для погашения коммунальных платежей плюс деньги на поездку в Турцию?

– Нет, я в их дела не вмешивался.

– Скажите, Сергей, вот вы общались с двумя женщинами… Постарайтесь вспомнить, может, они рассказывали что-нибудь, связанное с их проблемами, криминалом, деньгами?

– Нет, ничего такого. Надя иногда плакала, жаловалась на Бориса, который, с одной стороны, помогал ей материально, а с другой – не собирался к ней возвращаться, то есть мешал ей встречаться с другими мужчинами, создать свою, новую семью. Валентина же изредка рассказывала о своем хозяйстве, говорила, что благодарна мужу за то, что он построил ферму, купил коз. Еще она вся была в мечтах и размышлениях, связанных с нашим возможным браком, какими-то неизбежными изменениями в ее жизни. Обе женщины были веселыми, крепкими, оптимистками, и никаких проблем, которые могли бы отразиться на их лицах или настроении, у них явно не имелось.