Анна Данилова - Ангел в яблоневом саду

Да, я не завидовала ей, но как тогда объяснить чувство, когда начинаешь сравнивать свою жизнь с жизнью Валентины и понимаешь, что по большей части хотела бы все равно оказаться на ее месте? В городе у меня есть маленькая квартирка, доставшаяся мне по наследству от моей матери, родной сестры Валентины. Мою мать звали Клара. Она была антиподом Валентины: невысокая брюнетка с плоской грудью и кривоватыми ногами. Возможно, моя бабушка родила ее от соседа-татарина, Рената. Но свечку никто не держал…

Так вот, я ненавидела свою квартиру. В ней всегда было холодно, неуютно, не прибрано и пахло тиной, болотцем. Разве что лягушки не квакали. А летом все стены и потолки казались серыми от огромного количества комаров. В жилищной конторе знали об утечке канализационных вод в подвал, однако ничего не предпринимали, словно ждали, что наш дом вот-вот рухнет…

Дом Валентины же после моей квартиры казался мне просто образцом порядка, чистоты и уюта.

Дом большой, с множеством комнат и солнечным застекленным чердаком, где тоже можно было спать, жить. Правда, Валентина хранила там старые вещи, матрацы, одеяла.

К примеру, поздней осенью, когда в городе еще не начали топить, в доме Валентины было тепло и даже жарко от новенького мощного котла и батарей.

А еще, находясь у Валентины, невозможно было остаться голодной. Холодильник ее был всегда заполнен вкусной едой, на плите тоже постоянно что-то варилось, булькало.

Ванная комната была вообще гордостью Валентины и нисколько не уступала городским.

Но главное, что мне нравилось, когда я приезжала к тетке, это ощущение полной защищенности. Ни дождь, ни буран, снегопад или метель, ничто не могло навредить дому. Наоборот, в жуткую непогоду, когда вся земля, казалось, стонала под порывами ветра и сотрясалась от грома, находиться в доме Валентины было особенно приятно.

Зависть. Нет, не то. Не могу подобрать слова, чтобы объяснить свои чувства к ней. Понимаете, у нас с ней как-то сразу распределились роли: я была отрицательным персонажем, Валентина – положительным. Если верить Валентине, то во мне сконцентрировалось все плохое и даже отвратительное, что вообще может иметь отношение к женщине. Делать ничего толком не умею, неразборчива в связях, транжира, грязнуля и вообще глупая. Удивительно, что при всех моих недостатках моя тетя любит меня и помогает. Вернее, помогала. Все никак не привыкну, что ее больше нет.

Ее холодильник, тот, что в сенях, до сих пор набит баночками с гусиным паштетом. И мне не верится, что все эти паштеты, и козы, и дом, и деньги, и все-все, что раньше принадлежало Валентине и что было заработано ею, теперь мое.

И даже в полной тишине дома, в комнате, где я точно знаю, что никого нет, мне чудится звук ее тихих шагов, ее дыхание, шорох платья и даже аромат духов. Словно она еще где-то здесь, рядом со мной, следит за каждым моим движением (а может, и за мыслями?!) и думает: ну ничего себе, этой девице все свалилось на голову! В смысле, богатство. Да, я теперь богата. Но никто об этом не знает. Дом – да, счета в банке – да, гуси и козы – да, все это будет надлежащим образом оформлено на мое имя, поскольку я – единственная наследница. Но то, другое, что греет душу и заставляет мое сердце биться с удвоенной, а то и с утроенной силой – об этом никому не известно. И если это всплывет наружу, если об этом кто-нибудь узнает, то мне конец.

Часто вспоминаю ее нравоучения. Ты, говорит, Ирка, порхаешь по жизни, как бабочка. И эта самая жизнь пролетит мимо тебя, оглянуться не успеешь. Много она знала о моей жизни. Ну да, серьезной уж меня никак не назовешь, это правда. Мужчин я люблю, вернее, они меня любят, и я редко кому отказываю. Особенно если мужчина деловой, серьезный, при деньгах. Он и в ресторан сводит, и цветы подарит, и комплименты скажет, и будет весь такой вежливый-вежливый. И кто виноват, что почти все те, с кем мне приходилось иметь дело, женаты? Пусть женаты, зато рядом с ними не чувствуешь себя одинокой. А вот Валя была одинокой. И когда я приезжала к ней, она радовалась искренне, я это чувствовала, и это потому, что ближе меня, как я думала, у нее никого не было. И пусть мы с ней ругались и она сильно обижала меня, особенно в те моменты, когда учила жизни, но все равно мы любили друг друга, поддерживали, и как бы нас жизнь ни била, мы оставались родными людьми.

Понятное дело, что сблизились мы после смерти Егора, мужа Вали. Вот была пара – загляденье! Всегда вместе, видно, что были счастливы. Она прямо-таки сияла рядом с ним, а он – рядом с ней. И тогда многие им завидовали. Вокруг почти все мужики пьют, а Егор мало того, что не пьет, еще и работает много, каждую копейку несет в дом. Это он отбирал и покупал коз, разводил гусей, научил Валюшу делать паштеты, нашел покупателей-рестораторов…