Анатолий Ромов: При невыясненных обстоятельствах

Теперь уже придется все сообщить открытым текстом: счет идет на секунды.

- "Крыша-девять!", "Крыша-девять", я - семнадцатый! Как меня слышите?

- Слышу вас хорошо.

- На обочине в районе двадцать пятого километра обнаружил желтые "Жигули" номер 16-05 без пассажиров. Предполагаю, что налетчики бросили эту машину и пересели в другую, подготовленную заранее. Как меня поняли?

- Понял вас хорошо, семнадцатый.

- Продолжаю преследование и поиск всех машин, в которых будут находиться пятеро или четверо мужчин. Прошу передать такое же указание всем заградпостам и ПМГ по Московскому шоссе, а также оперативным силам в районе двадцать пятого километра. Поняли меня, "Крыша-девять?"

- Все ясно, семнадцатый. Ведем поиск машин, в которых сидят четверо или пятеро мужчин.

Ровнин продолжал двигаться лесенкой, следя за потоком машин впереди и старательно оглядывая те, в которых было много пассажиров. Он понял: теперь возможность засечь их на большой скорости резко сократилась, так как ему приходится считать пассажиров в каждой машине. Ну, а если они догадливые? И двое задних, допустим, лягут на пол?

Так он проехал километров пять, проверяя каждую машину. По четыре в машинах сидели довольно часто, но обязательно с женщинами. Трое мужчин и женщина, двое мужчин и две женщины. Наконец он увидел впереди зеленый "Москвич", в котором как будто бы сидели одни мужчины, четверо или пятеро, понять издали было трудно.

"Москвич" шел через несколько машин от него на средней скорости в общем ряду, не пытаясь никого обгонять. Оставив сзади около пяти машин, Ровнин чуть приблизился к этому "Москвичу", пытаясь разобрать, кто же там сидит. Издали ему показалось, что там четверо мужчин, двое впереди и двое сзади. Они? Вполне может быть, что они. Только не надо торопиться. И почему они едут на средней скорости в общем потоке? По идее им надо сейчас уходить на всех парах, так как они должны думать только об одном: как можно дальше оторваться от погони. Должны. А может быть, не должны?

Ведь они наверняка и видели и слышали вертолет. Значит, отлично поняли, что сейчас лучше всего не вырываться из общего потока. Не привлекать внимания. Он обогнал еще две машины. Всмотрелся. Теперь между ним и зеленым "Москвичом" оставались только два грузовика и чуть подальше, прямо за ядовито-изумрудной коробкой, - идущая впритирку к "Москвичу" серая "Волга". Эта "Волга" сейчас сильно ему мешала, так как загораживала номер. Нет никакого сомнения, что в зеленом "Москвиче" сидят четверо, и все четверо мужчины. Может быть даже, там самые мирные люди, но он должен считать, что это может быть вооруженная группа. И действовать соответственно. Жаль, что из-за серой "Волги" он пока никак не может разглядеть номер "Москвича". Но в любом случае надо вызывать вертолет.

- "Крыша-девять", я - семнадцатый, - сказал Ровнин. - "Крыша-девять", вы меня слышите? Где вы?

- Семнадцатый, я - "Крыша-девять", - тут же отозвался голос. Находимся в районе пятидесятого километра. Что у вас?

- Я в районе тридцать первого - тридцать второго. Следую почти вплотную за машиной "Москвич" зеленого цвета. В машине четверо мужчин. Предполагаю, что это налетчики. Предупредите посты и подходите ко мне. Попробую задержать их самостоятельно. Как поняли?

- Понял вас отлично.

- Немедленно сообщите третьему.

- Понял вас. Сообщаем третьему и срочно идем к вам.

Идущий впереди грузовик, будто понимая, что Ровнин спешит, уступил дорогу. Ровнин обогнал его, а заодно и второй грузовик. Теперь его отделяет от зеленого кузова одна серая "Волга". Он по-прежнему никак не может рассмотреть номер. Ну что стоило бы этой "Волге" отстать, самую малость, чуть-чуть. Ясно, что эти четверо давно уже могли заметить его машину и в зеркало, и в заднее окно. Они вполне могли к тому же и понять, кто он такой. Понять или просто насторожиться. Но понять пока, даже если он включит громкоговоритель, они смогут только одно: что он из милиции. Всего только. Не больше. А его в каком-то смысле это даже устроило бы. Пусть они подумают, что он из ГАИ. Сейчас идеально было бы придумать какой-то повод, чтобы попытаться притормозить их. Но какой? Самым лучшим было бы, конечно, придраться к превышению скорости. Но пока они идут, ничего не превышая. Если же он попросит их, допустим, притормозить из-за несуществующего превышения скорости, ни с того ни с сего, они сразу же насторожатся. А впрочем, почему он должен этого бояться? Пусть думают, что он из милиции. Главное, они должны быть убеждены, абсолютно, на сто процентов убеждены, что он не вооружен ничем, кроме пистолета.