Наталья Андреева - Браки расторгаются в аду

– Я не собираюсь тратить на это время. Мне ничего не надо. Ни твоего дома, ни квартиры. Ни твоих денег. Понимаешь, Иван? Ничего.

– Ты не понимаешь, от чего отказываешь! Зина! Это же миллионы! – с придыханием сказал он. – Миллионы долларов! В обмен на… На несколько лет, которые ты проведешь в тюрьме.

– Видишь ли, я, похоже, жду ребенка. И мне вовсе не хочется, чтобы он родился в тюрьме.

– Ребенка?! О кого?!

– От мужчины. Почему ты был так уверен, что я не смогу найти себе мужчину? Как видишь, нашла, и очень быстро. И даже уже беременна.

– Кто он? – жадно спросил муж.

– Не беспокойся, не олигарх. Обычный человек, но, в отличие от тебя, совершенно здоровый. Репродуктивные функции в норме, – с насмешкой сказала я. И в доказательство похлопала по своему животу.

– Тем более! Если ты беременна, ты вообще не сядешь! – с воодушевлением сказал он. – Это же наше спасение!

– Ошибаешься. Спасай себя сам. – Я встала.

– Зина! – Он вдруг рухнул на пол и неловко встал на колени. А потом пополз ко мне. Я стала за себя опасаться. Еще немного, и я сломаюсь. Я его пожалею, и…

Тут я вспомнила, сколько пережила за последнее время. Унизительный обыск в квартире, изматывающие допросы, клевету, потом тюремное заключение. А перед этим? Когда он угрожал мне разводом? Когда собирался вышвырнуть на улицу без денег? Это человек без совести, без сердца. И он меня все равно обманет. Наверняка уже строит планы, как ему вернуть все. Главное, свободу. А там уж он меня прижмет, можно не сомневаться. Это же Царев!

– Выбор простой, Иван, – сказала я, брезгливо отстраняясь от дрожащих старческих рук, которые пытались вцепиться в мой подол. По случаю визита в тюрьму на мне была юбка, а не, как обычно, брюки. – Одному из нас достается свобода, другому миллионы. Лично я выбираю свободу. А ты… Ты всегда любил деньги. Следовательно, ты получишь миллионы. Я их тебе оставляю, причем все. Наслаждайся!

И я вышла, стараясь не оглядываться. Я слышала, как он плакал. Беспомощный одинокий старик остался за моей спиной. Миллионер, коллекционер всего элитного. Убийца… Почему я должна его жалеть? Он бы меня не пожалел. Я и так оставляю ему все, хотя могла бы оспорить документы о разводе, по которым от всего отказываюсь. Я ведь их еще не подписала. Но я приняла условия сделки: одному достается свобода, другому миллионы. Я выбираю свободу.

Придя домой, я первым делом уничтожила диктофонную запись с «признаниями» Анисьи. Потом выпила чашку чая, приняла ванну и стала дожидаться Яна. Больше меня адвокаты моего бывшего мужа не беспокоили.

…Еще через неделю меня снова вызвали к следователю. Я было заволновалась, ведь от Ивана Иваныча можно ждать чего угодно. Но, как выяснилось, волновалась я напрасно. Новость, которую мне сообщили, я приняла спокойно:

– Вчера в тюремной больнице умерла главная свидетельница по вашему делу, Анисья Переверзева.

– Отчего же она умерла?

– У нее был целый букет хронических заболеваний. Видимо, нервы сдали, она поняла, что срок вряд ли будет условным. Вот организм и не выдержал.

– Тут ее тоска взяла, и царица умерла.

– Что?

– Я говорю, бывает.

– Без ее показаний вам на суде будет проще.

– Я догадываюсь. А… мой муж?

– Условным сроком он вряд ли отделается. Хотя его адвокаты стараются. Суд, конечно, сделает снисхождение на возраст, на состояние здоровья… Скажите честно, вы будете его топить или станете помогать?

– Я его ненавижу, но не настолько, чтобы потерять лицо. Месть – это удел недостойных. Что касается меня, я выхожу замуж и уезжаю из Москвы.

– Куда?

– В провинцию. Мы с будущим мужем облюбовали хутор на самой окраине Московской области. Людей там нет, место тихое.

– А чем будете жить?

– Решили заняться сельским хозяйством.

– Вы и… деревня?! Никогда не поверю!

– И напрасно. Я провела там детство. Моя мама родом из деревни. Если хотите – зов предков. – Я усмехнулась. – Кстати, у моего будущего мужа тоже деревенские корни, он мое решение поддержал.

– Так это было ваше решение?

– Да. Мое.

– А как зовут вашего будущего мужа, позвольте спросить?

Я смешалась:

– Зачем это вам?

– Дайте-ка я вам погадаю… Мне кажется, у него очень редкое имя. Что-то типа Федота. Или Касьяна? Что-то очень русское, так сказать, из глубины веков.

Я вспыхнула:

– И что вы этим хотите сказать?

– Просто предупредить хотел: будьте осторожны, Зинаида Андреевна. В Уголовном кодексе есть статья за лжесвидетельство. И хотя вина вашего мужа… Я имею в виду бывшего мужа, не будущего. Вина господина Царева полностью доказана… Мы нашли гостиницу, где он ночевал после того, как отвез тело своей темнокожей сожительницы в лес. Есть показания администратора. Царева хорошо запомнили. Да и нож, наконец, нашелся в доме вашего супруга. Клинок плохо отмыли, и это еще одна важная улика. Но все же лжесвидетельство… Чего не сделаешь ради красивой женщины, ведь так? – неожиданно подмигнул он. – А вы очень красивы. Как мужчина, я его понимаю. Павлова.