Наталья Андреева - Браки расторгаются в аду

– А кто?

– Есть такие люди.

– Коля-и-Толя. Я уже знаю. Но я не хочу доверять столь важное дело братьям. Они получили от меня деньги и, скорее все, уже пьют.

– Это да. Тогда вы того… сами.

– Самой рубить палец, самой подбрасывать. А тебе я за что тогда плачу?

– А, кстати, сколько вы мне заплатите?

– Ну, тысяч сто.

– Долларов?

– Конечно.

– По-вашему, это будет справедливо?

– Я готова также купить тебе квартиру в Москве.

– В центре? – жадно спросила она.

– Нет. Где-нибудь на окраине.

– Вы тоже стали жадная, – пробурчала она. – У Иван Иваныча, видать, научились.

– Но ведь план придумала я. И основную его часть реализую тоже я.

– Значит, коли будет суд, мне много не дадут?

– Суд? Какой суд?

– Ну, коли все сорвется.

– А почему должно сорваться?

– Так.

– Не нравится мне твое настроение. И прекрати пить! – резко сказала я.

– А чего это вы на меня кричите? – Ее, похоже, развезло. – Я вам больше не прислуга! Что хочу, то и делаю!

– Извини.

– Ладно, позвоню я ему. Завтра.

– Позвони сегодня. – Я с сомнением посмотрела на ее раскрасневшиеся щеки, с которых потек тональный крем, и сказала: – Нет, сегодня не надо. Езжай домой и отдыхай. А завтра начнем действовать.

– Договорились!

Она лихо прикончила второй графинчик коньяка.

– Эх! Хорошо-то как!

– Как себя чувствует Анжела?

– Лучше не бывает!

– Это хорошо.

– Да, хорошо посидели. – Она зевнула. От коньяка и обилия вкусной еды Анисья осоловела.

– Где ты сейчас живешь? – спросила я.

– На квартире.

– Снимаешь, что ли?

– Ага, – кивнула она и взяла зубочистку. Я с неприязнью смотрела, как она ковыряет ею в зубах. Талант талантом, но нельзя же быть такой свиньей? Рыгать за столом и чавкать, а потом демонстративно выковыривать из щелей в зубах куски осетрины. Над зубами, кстати, тоже надо бы поработать. Вставила бы себе импланты, раз собирается в актрисы.

– Извини, Анисья, я не могу тебя отвезти.

– Кто бы сомневался! – недобро усмехнулась она. – Вы же у нас того. Барыня.

– Но я могу вызвать тебе такси.

– Сама справлюсь.

– Дать тебе денег?

– С деньгами у меня теперь проблем нет, – отрезала она.

– Вот как?

– Вы же за все платите.

Ну и наглость! Поистине, нельзя ставить себя в зависимость от какого-то человека, даже если этот человек назвался твоим лучшим другом. Я уже жалела, что связалась с ней и с братьями.

В ожидании такси мы заказали десерт. Глядя, как она поглощает пирожные с жирным кремом, я спросила:

– Ты передумала идти в актрисы?

– Правы вы были, Зинаида Андреевна, – вдруг сказала она. – Ну что мне этот театр? Славы все одно не добьешься, все места куплены.

– В пантеоне ты имеешь в виду?

– Чего?

– Я говорю, на олимпе уже тесно. Все хотят денег и славы, поэтому там не протолкнешься. В этом ты права. Но ведь у тебя талант.

– Талант. Ага. Просто денег надо дать. И много. Или блат.

– Я обещала тебе помочь. И помогу.

– Спасибочки. – Зазвонил ее мобильник. – О! За мной приехали! Ну, пока.

– До свидания, Анисья. Ты поняла все, что я тебе сказала?

– А как же!

У меня в душе смешались тревога и какая-то непонятная тоска. Я словно чувствовала: завтра для меня начнется кошмар. И не ошиблась.

Кошмар начался с того, что около полудня кто-то несколько раз позвонил в мою дверь. Ко мне пришли гости, а консьержка о них почему-то не сообщила, хотя это ее прямая обязанность. Я даже не хотела открывать. Но в дверь звонили настойчиво. А потом вдруг стали стучать! В нашем элитном доме такого отродясь не бывало! К людям, которые здесь живут, не ломятся!

«Уж не Иван Иваныч ли это явился?» – забеспокоилась я, накидывая халат.

На пороге стояла целая компания, в основном мужчины. Но были среди них и две женщины: консьержка и соседская домработница.

– Зинаида Андреевна Царева?

– Да. А в чем дело? Кто вы такие?

– Сейчас у вас будут делать обыск. Понятые, пройдемте.

Ах, это не консьержка и не домработница, это понятные! Ну, понятно. Кого они еще могли пригласить в качестве понятых? Народного артиста? Знаменитого экономиста, чье лицо минимум раз в месяц все видят в телеящике? Крупного чиновника из Минфина? Здесь простые люди не живут, и беспокоить этих небожителей нельзя. Но разве я – простая смертная? Разве меня можно беспокоить без причины?

– Постойте-ка, – преградила я путь людям, пытавшимся вломиться в мою квартиру. – А…

– Вот ордер на обыск. А вот мои документы.