Евгения Михайлова - Бегущая по огням

– Для Аллы это лучший из всех возможных вариантов с матерью. Придется мириться, когда ее выпишут. Да, Сережа, самое главное: кому и зачем продавали детей?

– Ну, как же! Барыкин пропел. Благотворительные цели. Чисто усыновление. Настя начиталась, какое это «усыновление». Там все сказано открытым текстом. И педофилы, и садисты, и на опыты, и на органы… На этом сайте одни и те же люди публикуют регулярно запросы. Одного Земцова тут мало. Армия Земцовых нужна. Ладно, забираю Настю, мы поедем. А вы отдыхайте. У вас хорошая компания. Вот просто камень с сердца, если честно.

Они крепко пожали друг другу руки, Сергей зашел в комнату за Настей, и они спустились к его машине.

– Чуть было не спросил у тебя, не устала ли ты, – сказал он, когда они выехали на проезжую часть. – Смешно, да?

– Я засыпаю, – сообщила Настя, положила голову ему на плечо и действительно ровно задышала.

Сергей подумал, что одно плечо у него явно счастливее другого. Была мысль увезти ее, сонную, к себе в квартиру, там спокойно провести ночь, как взрослые люди, но… Она сама должна принять такое решение. Это во-первых. Во-вторых, его самого ждет и, наверное, сходит с ума от волнения мама. Она же все всегда знает. Ей, конечно, уже доложили, как он с группой захвата приезжал за Игорем и Виктором. История Ксении Семиной – это ее проект, как сегодня сказал Насте Масленников по поводу поисков Оли.

Утром Сергей понимал, что его будят и даже трясут, но выбраться из глубокого провала никак не мог. Глаза не открывались. Когда появилась способность говорить, он спросил с закрытыми глазами:

– Мама, что ты вытворяешь? Я же не выспался.

– Беда, Сереженька, – произнесла Марина Евгеньевна, и Сергей вскочил как по команде.

– Что?

– Что-то ужасное у Назаровых.

Хорошо, что она не заметила, как сын облегченно вздохнул. Главное – не Настя.

– Точнее?

– Звонила Тамара. Она в таком состоянии… Я даже вопросов не могла задавать. Сообщаю, что поняла. Она просила, чтоб ты пришел и вызвал, кого надо… В общем, сегодня у них годовщина смерти дедушки, они с рассвета поехали на кладбище. Это далеко, там было много дел, только что вернулись. Сейчас половина первого. В общем, когда вернулись, дверь квартиры была открыта: видимо, взломана. Там что-то ужасное, она даже не в состоянии сказать. Я попросила ничего не трогать. Правильно?

– Конечно! Ты можешь открывать свою детективную контору. Мама, но ты поняла все же: там есть убитые? Вызывать группу я могу, только зная, что произошло.

– Я поняла, что есть. Там Гена – он с ними не поехал, – и как будто кто-то еще…

Сергей схватил с тумбочки телефон.

– Слава, привет. Я еще не был на месте, но тут такая история. Меня только что разбудила мама. Подожди, не до шуток. Вроде бы убит Назаров в своей квартире. И кто-то еще с ним… Она не поняла. Сестра Назарова не в состоянии ничего объяснить. Может, люди Барыкина убирают свидетелей или подельников?

– Мы едем. Масленникова подхвачу по дороге.

Сергей ждал их во дворе. Слава, Масленников и еще два сотрудника поздоровались с ним и пошли к подъезду.

– Дом, что ли, проклят, – сказал Земцов. – Как-то все одно за другим…

– Нарушился баланс, – туманно отреагировал Александр Васильевич.

Они вышли из лифта. Татьяна и Тамара стояли на площадке. Отец Генки – Николай – сидел на ступеньке, обхватив голову руками.

– Мы туда не можем войти, – еле выговорила Тамара.

– Вам и не стоит пока, – сказал Сергей. – Может, вам лучше сходить к моей маме? Мы поработаем, разберемся, я позвоню.

– Я не уйду, – отказалась Татьяна.

Все вошли в прихожую, один из сотрудников стал осматривать входную дверь, Сергей, Земцов и Масленников направились в комнату Геннадия. Зрелище действительно оказалось страшным. На кровати, пропитанной кровью, лежал Назаров, совершенно голый. Из его горла торчала рукоятка огромного ножа, каким в палатках режут мясо на шаурму. А на веревке, привязанной к ручке рамы, в петле, стоял на коленях мужчина.

– Асфиксия наступила примерно час назад, – сказал, подойдя к нему, Масленников. – Кто это?

– Понятия не имею, – ответил Сергей. – Я попробую у Тамары спросить. Может, она видела этого человека у Генки.

Он вышел на площадку, отвел Тамару на пролет вниз.

– Тома, ты посмотрела на того, что висит?

– Да.

– Ты его знаешь?

– Он сейчас ужасный… Сережа, это вроде Толя Марчук, муж Полины, матери девочки, которая к Алле ходила. Этот Толя у нас ремонт делал… Но не скажу точно, он ли это…