Мария Жукова-Гладкова - Достучаться до седьмого неба

У меня взяли интервью и несколько зарубежных изданий. Также со мной попросили встречи и представители Интерпола, которые желали знать, что произошло лично со мной и свидетелем чего я стала. Я рассказала, но не посчитала нужным сообщать, что мне известно про роль Маргариты и ее гениального брата. Пусть сами докапываются! Если докопаются… И вообще что их так беспокоит? Из иностранцев погиб один человек из экипажа лайнера, поскольку решил показать себя героем (как сообщалось средствами массовой информации), и несколько человек, решивших не дожидаться спасателей и выплаты выкупа захватчикам. Тело итальянца, утонувшего в маленьком самолетике, извлекли из обломков, тело немца, застреленного француженкой, не нашли. Я предполагала, что тут постарались люди Сергея Семеновича – то ли для давления на француженку, то ли для того, чтобы избежать каких-то осложнений для Дмитрия Петровича и всех русских, оставшихся в живых на острове. Все, кто пытался захватить второй самолетик на базе в пустыне, погибли. Остальные пассажиры французского лайнера были живы, здоровы, давали интервью. Некоторые, правда, лишились весьма крупных сумм, но ведь жизнь дороже.

Первую группу освобожденных заложников, как я узнала уже в России, во Францию доставили на самолете олигарха его высококлассные пилоты. На этот раз телохранителя, выполнявшего роль штурмана, с ними не было. Они, конечно, утверждали, что действовали с приставленными к вискам стволами, сажая самолет олигарха в пустыне. Они не знали, кто сажал французский лайнер (по их словам). Версия у них была очень убедительная и очень хорошо отработанная. И они ведь доставили часть людей во Францию! Естественно, это были те, за кого уже перечислили деньги. Родственники других пассажиров поспешили тоже перечислить деньги, хотя, возможно, получили бы своих родственников и без этого. К моменту появления групп захвата в пустыне (координаты подсказали наши летчики) там, естественно, уже никого из захватчиков не было. Одиноко стоял французский лайнер, в ангаре сидели оставшиеся заложники. Маленькие самолеты исчезли.

Мировая общественность сочувствовала русскому финансисту, которого, как все считали, хотели подставить террористы. Все подозревали, что его планировали не только сделать козлом отпущения, но и ободрать как липку, и вскоре эта информация подтвердилась. В России многие злорадствовали, но никакие органы никаких претензий к Дмитрию не предъявляли – ни наши, на французские, ни Интерпол. В кругу своих знакомых я слышала слова сочувствия в адрес Дмитрия. Он же стал жертвой. Это мы с продюсером выиграли от подобной популярности. Три «Вишенки» и блондинка оказались в психиатрической клинике, где их внимательно изучают. Врачи клиники расспросили нас с продюсером о случившемся, но мы мало чем могли помочь. Один молодой врач сказал, что собирается писать на «полученном материале» диссертацию. Пусть пишет. Насколько я понимала, девчонки нормальными не станут никогда.

Гипнотизер Иван и аферист Евлампий-Егор как-то быстро исчезли с горизонта, и следы их затерялись.

– А ты сомневалась? – спросил меня Вася, с которым мы продолжали встречаться в Петербурге. – Я так и думал, что они быстренько растворятся на просторах нашей родины, а то и за ее пределами. Не исключаю, что это их босс постарался. Хороший начальник не бросает своих, тем более таких талантливых специалистов. Других-то вовремя вывезли. А этих с небольшим опозданием. Я бы на месте их босса помог им исчезнуть.

Через три месяца покончил с собой Дмитрий – застрелился в загородном особняке (уже проданном новому владельцу) из какого-то крупнокалиберного пистолета, снеся себе половину черепа. Его финансовая группа была на грани банкротства. Прошли массовые увольнения. Он оставил предсмертное письмо, в котором просил у всех прощения, только не уточнял, за что.

На похоронах было много народу, много представителей СМИ, которых интересовали моя скромная персона, продюсер, уже раскручивающий новую женскую группу («Клубничек»), и Василий. Но мы не могли сказать про самоубийство Дмитрия ничего нового. По-моему, причины его были понятны и без наших комментариев.

Мы с Васей не поехали на поминки, а отправились к нему. Помянем Дмитрия вдвоем. У продюсера на вечер был намечен концерт, и он тоже не поехал на поминки. Сергей Семенович был мрачнее тучи, мы даже не стали к нему подходить.

Вечером в Васиной квартире раздался звонок.

– Ты кого-то ждешь? – спросила я.