Адам Данн - Реки золота

Субъект обладает подготовкой боевого пловца и парашютиста-десантника, является аттестованным передовым авиационным наводчиком, аттестованным водителем боевых машин и пилотом самолетов ____________ и ____________.(ПРИМЕЧАНИЕ: Удостоверение летчика у Субъекта гражданское.)

Всякие ссылки на подразделение, известное как «Машина Мора», или на мнимое прозвище Субъекта Эвер совершенно необоснованны.

Сантьяго казалось, что он заброшен в мобильный коммутатор, управляемый наркоманами. Мор вызывал по телефону авианаблюдение за преследующей их машиной, просил Сантьяго позвонить диспетчеру в дорожную полицию, требовал прислать полицейских в форме, чтобы они перекрыли движение по Второй авеню на пересечении с Восточной Шестнадцатой улицей, на манхэттенской стороне моста Куинсборо и поставили машины с автоматическим определителем номера на отрезке Шестнадцатой улицы между Второй и Пятой авеню, на тот случай если стационарные камеры наблюдения, установленные на светофорах на оживленных перекрестках, не зафиксируют номерной знак преследующей машины.

— Опознание вашей цели очень важно, — объяснял командирским тоном Мор. — Машины с АОН нужны для дублирования, на тот случай если преследующие нас ускользнут. Может быть, компьютерщики что-то выяснят по фальшивым номерам. Но у меня есть более быстрый способ выяснить, кто в этой машине.

Он обрисовал свой план широкими штрихами.

Сантьяго слушал и вдумывался, а когда смог представить себе план Мора, на лице его появилась улыбка.

— Да, черт возьми, — восторженно произнес Сантьяго; в одной руке он держал микрофон радио, в другой — свой телефон, и улыбался как ребенок, которому позволили принять участие в изобретательной проказе. — О, черт возьми, да.

По пути они координировали действия авиационного подразделения, дорожной полиции и других частей управления. Сантьяго недоумевал, что, черт возьми, у Мора на уме, и тут Мор велел ему связаться с центром по радио и потребовать срочно выставить заградительный патруль от полицейской академии на Двадцатой улице до Третьей авеню. Заградительные патрули представляли собой колонны полицейских машин, срочно созванных из разных участков, главным образом для виду. Они досаждали всем прочим водителям; даже полицейские терпеть их не могли. После перебранки с диспетчером по радио Сантьяго позвонил Маккьютчену. Чем бы ни завершилось это дело у Мора, Сантьяго хотел себя обезопасить.

Он обратил внимание, что Мор тормозит и почти сразу же прибавляет газу, искусно лавируя на старом такси между машинами на скоростном шоссе. Мор держал скорость около пятидесяти миль в час и часто сигналил. Когда они съехали на Норзерн-бульвар со скоростного шоссе Бруклин — Куинс, Сантьяго заметил две вещи: Мор так вел машину, словно еще не увидел «хвоста», и один из самолетов, «Агуста А119-Коала», окрашенный в синий и белый цвета управления полиции, кружил над Вернон-бульваром. Первая часть ловушки Мора была на месте.

Где бы Мор ни учился вождению, машину он вел мастерски. Проезжал мимо каждого светофора на зеленый или желтый свет, ни разу не останавливался, пока они ехали по Норзерн-бульвару до Тридцать шестой авеню, а потом свернул влево, на Креснт-стрит. Им пришлось сделать небольшой крюк, но они избежали пробки на Куинс-плаза; когда они подъезжали к пандусу, ведущему к нижней дороге на мост Куинсборо, Сантьяго увидел, что стрелка спидометра приближается к шестидесяти.

Нижняя дорога?

— Слушай, почему ты едешь по нижней, это коммерческая дорога, она выходит на… Ах черт!

Сантьяго крепко ухватился за ременную петлю над головой.

Если Мор и заметил красный свет при въезде на Куинсборо-Плаза, то не обратил на него внимания и с визгом шин повел машину под углом сорок пять градусов от внешней левой полосы до внутренней правой. Сантьяго бранил Мора на двух языках, пытаясь застегнуть привязной ремень, колени его подскочили к груди, когда они поднимались по пандусу на мост, проносясь между двумя грузовиками.

— Ноги промокли, — проквакал Мор, едва они взмыли над Ист-ривер.

Стараясь удержать в руках радио и телефон, постоянно глядя в оба зеркала, полуслепой от солнечного света, бьющего в лицо сквозь массивные стальные перила, Сантьяго осознал, что Мор перестал таиться, включил сирену и огни, спрятанные в решетке. Их такси являлось приманкой, а хвост — добычей. Это было преследование наоборот. Сантьяго снова выругался. Почему с ним случается такая мерзость? Он вынужден сидеть в треклятом паршивом такси, которое ведет псих из спецназа, несется по одному из самых загруженных мостов в городе к худшему перекрестку на Среднем Манхэттене по забитым машинами улицам. Это прямо-таки…