Адам Данн - Реки золота

И единственная фотография X, которую я сделал в пагоде в Бруклинском ботаническом саду. Там нет ничего стилизованного или притворного — она просто смотрит в объектив, нисколько не рисуясь, выражение лица теплое, но (я вижу это сейчас) чуточку сдержанное. Я сделал этот снимок три года назад, как раз перед тем, как мир полетел в тартарары.

— Не спрашивай почему, — сказала она, сообщая мне, что уходит. Ушла X через год после катастрофы.

Я храню эту фотографию в квартире матери, тут она никуда не денется. Все остальные я уничтожил.

Конечно, я показал матери свою квартиру. Бываю я у нее регулярно — примерно раз в месяц или когда вдруг почему-то захочется поехать в Куинс, как сейчас. Все еще не верится, что Эйяд мертв.

Выйдя из семейной квартиры, я останавливаю первое же такси. Это большая «тойота»-«шортгорнская корова» — вы называете ее «сиенной». В Куинсе чего-чего, а таксистов хватает.

Вторая половина дня используется для ускорения. Восстановление после излишеств прошлого вечера, предвкушение излишеств будущего — это у меня подготовительное время.

Прежде всего — разделить партию товара. Я никогда не вожу весь груз, потому что, если попадешься, лучше иметь меньше минимума, достаточного для обвинения в распространении наркотиков. Всегда вожу с собой несколько коробок от магнитных дисков. Отправляю Резе кодовое сообщение и жду ответа. Он уведомит меня о местонахождении таксиста — в его машине я спрячу «особый». Этого водителя, находящегося неподалеку от точки, которую обслуживаю, я вызываю, когда установлю контакт с клиентом и получу деньги. Отправляю водителю текстовое сообщение (его легче зашифровать и потому труднее проследить, чем звонок), он появляется с установленным количеством товара, готового перейти к покупателю, и они недалеко отъезжают. Клиент получает свою покупку, водитель несколько долларов, а я остаюсь в стороне. Операция для меня безопасная, для Резы — тем более. Рискует только таксист, а о таксистах никто не думает. С тех пор как Реза начал действовать, ни таксиста, ни товар ни разу не захватили КТЛ или полиция. Надежная система в эти ненадежные времена.

Я делю товар на три части: половину и две четверти. Половина уходит в потайной ящик наверху. Одна четверть в футляр от цифрового видеодиска, который отдам водителю такси, когда вызову его. Оставшуюся четверть прячу в костюм, висящий на двери чулана, он был на мне накануне вечером. Потом смешиваю себе превосходный «Манхэттен», закуриваю новую сигару и начинаю обзванивать клиентов. Не хочу думать о том, что случилось с Эйядом.

Всего через полчаса получаю требование на первую четверть (товар по телефону не предлагаешь, просто спрашиваешь, будет ли кто-то позднее там же, где и ты, здесь нет ничего противозаконного). Потом начинаю планировать маршрут. Первые остановки вечером, разумеется, будут в Уильямсбурге, я обойду несколько легальных баров возле оживленного перекрестка Манхэттен и Дриггс-авеню, заодно и несколько близлежащих точек. Поскольку точки редко бывают дважды в одном и том же месте, и товара туда берешь мало (чтобы меньше оставлять в случае налета), они обычно находятся возле легальных баров для приманивания их клиентуры. Я отправляю Резе компьютерную карту этого района, чтобы он мог найти водителя и придумать пароль, который будет у меня в телефоне до прибытия на место. Если потребуется еще товар, этот водитель окажется под рукой, чтобы быстро съездить к моему дому, где я возьму «особый» и снова вернусь к делу. Правда, Реза может в любое время поменять водителей, поэтому нужно поглядывать на телефон.

Эта система, вероятно, покажется вам не самой лучшей, но она чертовски эффективна. Мой рекорд — две быстрые «легкие сорок» за одну долгую ночь, которая началась при закрытии сессии одной из диких бирж (мой клиент называл это тройным колдовством или как-то в этом роде) в пятницу, во второй половине дня, и продолжалась до полудня субботы. Я держался на никотине, алкоголе, адреналине целые сутки и отдал Резе все до единого доллара, перед тем как свалиться. Это стало прорывом в наших отношениях: он вручил мне в награду швейцарские часы помимо комиссионных. Я поехал домой и проспал шестнадцать часов.

С тех пор наши с Резой взаимоотношения стали гораздо лучше, но не с его командой. Я не знаю, сколько людей на него работают. Стараюсь не задавать слишком много вопросов и не общаться с другими его работниками дольше, чем необходимо для видимости. Кое с кем, например с Аруном, ладить легко. Но в людях, которых Реза держит возле своего кабинета, есть нечто меня тревожащее. Однажды я сделал ошибку, приняв участие в выпивке с ними, и потом пришлось два дня приходить в себя. Они разговаривают не то по-русски, не то по-польски и дымят как печные трубы.