Наталья Солнцева - Легкие шаги в Океане

— Хватит тебе, док, тень на плетень наводить, — подал голос неугомонный Антон. — Говори, как есть. Степан Игнатьич должен быть в курсе дела.

Доктора Дмитрия Бологуева в команду привел Седов. Полярные зимовки для Бологуева были не в новинку, и опыт позволял ему сохранять спокойствие в любых обстоятельствах. Тем более ничего страшного не случилось. Ну, приболели ребята, — слабость, плохой аппетит, озноб, — не смертельно. Отдохнут с недельку и очухаются.

— Я бы не паниковал, — сказал доктор. — Арктика и не такие сюрпризы преподносит. Не стоит все приписывать аномальным явлениям. Думаю, становище тут ни при чем. И эта штука, которую вы откопали, тоже.

Жилеву не терпелось увидеть долгожданную находку.

— Не томи! — глядя на Седова, взмолился он. — Покажи, что вы нашли. Мне каждую ночь кошмары снятся, будто я приезжаю, а ничего нет. Ты меня встречаешь на пристани и говоришь: «Ошибочка, мол, вышла, Степан. Зря ты из Москвы сорвался, дела не доделал. Извини…»

Седов вздохнул тяжело, поднялся.

— Идем, — сказал. — Я эту… вещицу… в сараюшке припрятал. Не хотел в доме держать.

— Да ты что?! — возмутился Жилев. — Такую ценность…

— Правильно! — вмешался Линько. — Мало ли что? Вы, Степан Игнатич, не торопитесь. Сначала разобраться нужно.

Жилев махнул рукой.

— Ладно, пошли разбираться…

В сараюшке стояли канистры с бензином, брикеты сухого топлива для походной печки, мешки с провизией и запасной одеждой.

— Где? — дрожа от возбуждения, спросил Жилев.

— Погоди, Степа… Держи фонарик.

Седов, согнувшись, долго возился в углу между мешками. Наконец, он выпрямился.

— Есть. Вот оно.

— Давай!

Жилев зажал в руке кожаный мешочек, выскочил за дверь. С залива дул ветер, приносил запах соли и мокрых бревен. Тусклое северное солнце белым пятном проступало за тучами.

— Ты это… осторожно, Степа, — предупредил Седов.

Но ученый его не слушал. Он раскрыл мешочек и вытащил на свет кристаллическую пирамидку. Внутри нее была то ли полость, то ли каким-то образом встроенная вторая, меньшая пирамидка, перевернутая основанием вверх. Такое сочетание форм создавало странную игру света…

— Что это? — растерянно спросил Жилев, не в силах оторвать взгляд от кристалла.

— Не знаю, — глухо ответил Седов. — Никогда ничего подобного не видел. Откуда такая вещь на заброшенном становище? Уж я и так, и этак прикидывал. Решил со старым оленеводом поговорить. Может, еще что расскажет?

— С долганом?

— С ним. Никто, кроме него, про то заброшенное зимовье не знал.

Жилев, как зачарованный, рассматривал пирамидку. Поднял полные огня глаза на товарища, спросил:

— Ты возраст сруба примерно определил? Ну… как давно избы строились?

— Гурин кумекал, — уворачиваясь от ветра, ответил тот. — Он специалист. Говорит, приблизительно 15–16-й век. Гурин и план поселения сделал, и чертеж раскопов. Мы все засняли на фото, образцов набрали. Пусть теперь в Москве разбираются, что к чему.

— Правильно… — кивнул Жилев. — А почему же вы, ребята, дальше копать не стали? Возможно, самое интересное в земле осталось?

Седов поднял воротник куртки, сердито засопел. Он ждал этих упреков и приготовился. Сказал, глядя в сторону залива:

— Недоброе стало происходить в лагере. Ребята валились с ног, перестали спать. Я сам едва держался. Решили возвращаться. Нехорошее место. И находка странная. Ну, что это, по-твоему? Деталь какого-нибудь прибора? Ювелирное украшение? Атрибут долганского шамана?

— Не похоже.

— Вот и я говорю: не похоже. Что же тогда?

— След Атлантиды! — Жилев поднес пирамидку к лицу товарища. — Видишь? Это что-то вроде солнечной батареи. Она была совершенно прозрачная. А теперь?

Седов присмотрелся. Внутри пирамидки, на стыке граней, образовалось золотистое свечение, похожее на электрические разряды.

— Просто игра света, — буркнул он. — Хитрая вещица. Может, ее недавно кто-то потерял? Кожа не истлела совсем. Мог кто-то специально закопать, чтобы таких дураков, как мы, ввести в заблуждение.

— На Таймыре? В тундре?

Седов все понимал, но…

— Над нами будут смеяться, — нахмурившись, сказал он. — И спросят, каким боком Атлантида связана с заброшенным охотничьим зимовьем? Ты же не станешь утверждать, что таинственные атланты жили в избах и охотились на песцов?

Степан Игнатьевич спрятал находку в мешочек и засунул в карман.

— Остается предположить, что некий заблудившийся в тундре атлант выменял кристалл на еду и пушнину. Охотники не знали, что с этакой диковиной делать, и закопали ее под полом от греха подальше. Правдоподобно?