Владимир Рыжков - Запах легких денег

- Какие ещё могут быть неприятности? - проворчал Жорик. - Все неприятности уже позади.

Три неудавшихся мошенника остановились в дверях. Поведение директора настораживало. Кто его знает, этого гробовщика. Может, действительно на своей работе он стал философом, а может, сумасшедшим, но, скорее всего, сумасшедшим философом. Такие, как известно из всемирной истории, очень часто встречаются среди пророков. Напророчит им какую-нибудь гадость, так они потом костей не соберут. Все трое недоуменно переглянулись друг с другом, решив, что тот шутит. Но Киселевич вполне серьезно смотрел на них и даже не пытался улыбаться.

- Потом узнаете, какие... - веско сказал он и отвернулся.

- Да хватить ныть, Кисель! - ругнулся Макс и откатил дверь купе. Тоже мне, пророк нашелся! Всех пророков извели в семнадцатом году. Теперь одни болтуны появляются.

- Я знал, что эти деньги принесут мне одни проблемы, - проворчал директор. - И в результате пропадут. Знал! Чувствовал! Просто был в этом уверен!

- Так зачем брал?

- А-а, - Киселевич махнул рукой, снова уставившись в окно.

- Нам тоже не сладко, Кисель! - возмутился Макс. - Шеф нас по головке не погладит. Скажет, снова дело провалили. Опять не справились. И ведь все из-за тебя!

Киселевич повернул голову, посмотрел с вызовом на каждого по очереди и сморщил лицо. Он за собой никакой вины не чувствовал, решив свалить всю вину за свои несчастья на проклятые деньги. Это от них все несчастья, это они портят жизнь и подставляют подножки. А его вины тут нет.

- Почему это из-за меня?

Макс подскочил к нему, наклонился и прошипел в сморщенное лицо:

- Да если бы ты, собака, сразу нам деньги отдал, ничего бы этого не произошло! Ничего! Нам бы даже не пришлось в Москву ехать! И у тебя ещё приличная сумма осталась бы! Понял!?

Киселевич отодвинулся от него и забился в угол. Он, конечно, понимал, что не спрячь он тогда баксы, все повернулось бы по-другому. Ну, отдал бы чуть больше половины суммы, так на оставшиеся раскрутил бы новое дело и купался бы сейчас в роскоши.

- Не мог я их отдать! Понимаете, не мог! Что-то меня сдерживало, останавливало! Я не мог руки поднять, чтобы выложить вам триста тысяч на стол. Это просто какое-то наваждение! Голова понимала, что надо отдать, а руки сами прятали деньги куда подальше.

- Ну, ты ещё мистику сюда приплети! - возмутился Жорик.

Киселевич бросил на него обиженный взгляд и отвернулся. Снова уставился в грязное стекло, надеясь, наверное, найти на этом стекле ответы на мучавшие его вопросы.

- Да! Мистика! Легкие деньги всегда так воздействуют на человека. Подавляют его волю, ломают психику, заставляют делать неадекватные поступки, врать, изворачиваться, совершать преступления. Это все они!

Киселевич смотрел в окно и как будто разговаривал сам с собой. Словно, пытался самому себе объяснить, почему с ним такое произошло. Он ведь собирался отдать долг, собирался! Но не смог. Что остановило его? Или кто? Черт дернул за руку! Вот вам и мистика!

Макс безнадежно покачал головой и махнул рукой, приглашая остальных за собой.

Троица вышла из купе, оставив директора наедине с самим собой предаваться горестным размышлениям. Жорик задвинул дверь, и они пошли по проходу - Макс впереди, за ним Жорик, замыкающим Боря. В коридоре стояли у окон пассажиры, смотрели на проплывающие мимо окраины и деревушки, болтались без дела чьи-то дети, приходилось их обходить. Из-за этой толкотни они и не заметили, что произошло в самом конце коридора.

А в конце коридора как будто ничего интересного не происходило, если не считать того, что там находился общественный туалет. И из этого туалета вышел неудавшийся абитуриент Витя Метелкин. Пропустив все сроки подачи документов в институт, пока он болтался с бандой мошенников, и не выдержав постигшего его нервного стресса, он плюнул на высшее образование и решил ехать домой. Деньги у него все кончились, делать ему в Москве было нечего. Конечно, он понимал, что мамаша будет его ругать и обзывать всякими нехорошими словами, но ничего другого предложить ей не мог. Что ж, попробует поступить на будущий год, а оставшееся время проведет в праздности и веселье.

Он уже хотел вернуться в свое купе, которое каким-то чудом оказалось в этом же вагоне, но увидел в другом конце коридора идущую ему навстречу троицу. Он, конечно, сразу узнал трех бандитов, остановился, как вкопанный, и инстинктивно хотел заскочить обратно в туалет, чтобы спрятаться там. Однако это ему не удалось. Женщина, ожидающая очереди, уже зашла туда и закрыла защелку. Витя ткнулся в закрытую дверь, понял, что путей отступления нет, проскользнул в тамбур и стал нервно искать, куда бы ему спрятаться. Не найдя ничего подходящего, он прошел в другой вагон. Там тоже хотел попасть в туалет, но он был занят. Тогда Витя побежал по проходу в другой тамбур, наталкиваясь на стоявших там пассажиров. По дороге оглянулся и увидел, что троица прошла и в этот вагон, то есть следует за ним по пятам.