Влада Ольховская - Последний поцелуй на ночь

Вместе с Марком девушка отправилась во Францию. Диск, оставленный умершей женщиной, они просмотрели в присутствии Луи Жире. На записи Сильвия рассказывала все, что узнала сама, – признавала все грехи сына и свое молчание.

Руководители секты, имена которых были известны, были объявлены в розыск. Тело Камиллы Карье нашли и захоронили по всем религиозным канонам – как и то, что осталось от маленькой Анджелин. Преследование Антонио было уже бесполезным – мертвецов не судят.

Вика считала, что на этом история для нее закончилась. Но впереди ожидал еще один впечатляющий сюрприз.

– Я не знаю, кто сейчас смотрит эту запись. Теоретически она могла попасть к кому угодно. Я понимаю, что все эти тайники – детский лепет, но у меня правда не было выбора. А раз я пошла на это, приходится по умолчанию принять риск посторонних. Но эта запись, как и все собранное на этой карте, предназначалась для человека по имени Эрик Тайлер… Поэтому уж прости меня, мой собеседник, если это не ты, но обращаться я буду именно к Эрику.

Время мало на нее повлияло. Оно не тронуло тонкие черты и глубину ее глаз. Разве что немного морщинок у глаз и на лбу рассыпало, но это скорее из-за переживаний, чем из-за возраста. Для Эрика эта женщина по-прежнему оставалась самой прекрасной в мире. И сейчас, видя ее перед собой, слыша ее голос, он чувствовал, как захлебывается болью сердце. Пустота, образовавшаяся в груди, когда они расстались, разрасталась сейчас до размеров черной дыры.

– Мы не виделись давно, Эрик… Теперь, по истечении стольких лет, могу предположить, что вряд ли и увидимся. Я бы себе много лет и не нагадала! Только не с моим нынешним ритмом жизни. Но знаешь что? Я тебя ждала. Я давно уже привыкла каждое утро просыпаться с мыслью, что, может, сегодня я увижу тебя. Но так и не увидела. Ева росла, а я старела… наверно. Мне кажется, что я уже старуха. Я не знаю, когда пришла безысходность, но я четко ощущаю ее сейчас. Пожалуй, всем нам судьба дает только один шанс быть по-настоящему счастливыми. Если в этот момент свернуть не туда, то все, не жалуйся, сам выбрал! Моим шансом был ты. Прошло достаточно лет, я все обдумала и говорю уверенно. Если бы мы тогда остались вместе, я была бы абсолютно счастлива.

Боль становилась слишком сильной. По-хорошему, ему нужно было бы сделать паузу, прийти в себя, но он не мог. Это было его наказание, которое он должен был выдержать до конца.

– Эрик, любимый, у меня были другие мужчины, с которыми я делила постель. Они были способом хоть ненадолго забыться. Я надеялась, что один из них сможет заменить тебя… а никто не смог. Странно это… скорее страшно. Жить со знанием того, что главный мужчина моей жизни навсегда остался далеко. Но если я в личной жизни не преуспела, то в работе – вполне. О, Аворио бы многое отдал, чтобы получить этот диск! Знаешь, что на нем? Те результаты исследований, которые он никогда не видел. Мои и чужие. Я ведь была не единственной, кого он заставлял работать насильно. Многих из нас он загонял в лаборатории шантажом, угрозами и насилием. Мы не могли сопротивляться ему открыто, но мы решили отомстить хотя бы так.

Он был один в темной комнате, запись шла на экране большого ноутбука. Ему нужно было пройти через это в одиночестве. Даже Ева поняла это… не стала ни на чем настаивать. Она и Матиас отправились на прогулку, оставив его одного в доме.

Они уже вернулись в Берлин, в дом Матиаса. Здесь можно было не опасаться нападений… по крайней мере, пока. Хотя Эрик об этом и не думал. Все его внимание было сосредоточено на красивой и бесконечно печальной женщине на экране.

– Здесь наши лучшие исследования. Формулы лекарств, которые стоят миллиарды. Химическое оружие и яды. Даже чертежи аппаратов… Я собирала все, что смогла найти. В руки мафии это попасть не должно, но ты… Я верю, что ты никогда не станешь одним из них. Что бы там ни говорили, ты не такой. Когда-то мне казалось, что мое сердце может коснуться тебя, самой твоей души… Глупо звучит для старухи вроде меня? Но я верю в это. Я в тебя верю больше, чем в себя.

Глаза странно жгло. И что-то горячее струилось по щекам. Но Эрик не придавал этому значения, он просто смотрел.

– Позаботься о Еве, прошу. Пока это делаю я, но не знаю, сколько мне осталось. Конечно, ты уже знаешь, что она – твоя дочь, ведь без ее помощи ты бы не нашел этот диск. Она многое взяла от тебя… Ее жизнь – это цена, которую заплатил мне Аворио за расставание с тобой. Я не жалею. Да, я сказала, что расставание с тобой было ошибкой, но я все равно не жалею. Я лучше отдам свое счастье, чем убью ребенка, который был и остается частью тебя. Я плохо ее понимаю… знаю, что она другая. Все диагнозы, которые ей ставят, не имеют для меня значения. Она для меня как инопланетянка. Я не знаю, на что она способна, но понимаю, что ее отличие от других людей – это не отсталость, а просто другое устройство. Но… ведь стоило ожидать, что мы создадим нечто особенное, да? Мы ведь оба чокнутые, милый!