Анна Данилова - Две линии судьбы. Когда остановится сердце (сборник)

После этого и было принято решение, что Григорий, женившись на Ксении, вернется домой, к Оле, и они будут жить втроем. А мама, по ее же желанию, поселится сначала в съемной квартире, а потом переедет в недавно купленную ею и находящуюся в состоянии ремонта новую квартиру в Гранатном переулке.

Был ли уход из семьи Григория потрясением для Людмилы, он так и не понял. Не потрясение, так откровение. В любом случае она не могла не удивиться его решимости так резко переменить свою жизнь. Хотя, с другой стороны, поменялась лишь жена, декорации же и привычки прежней жизни были сохранены. Пока. Да и дочка жила рядом. Переезд же в новую большую квартиру Ксении, которую купил для них ее отец, все трое восприняли с радостью, даже Оля как будто бы обрадовалась тому, что у нее теперь есть своя комната.

Как же легко и приятно ему было жить с влюбленной в него Ксенией по сравнению с жизнью с прежней женой! Неглупая и не испорченная деньгами своего отца, она понимала его абсолютно и поддерживала во всем. К тому же, желая для своего нового мужа (которого, по ее мнению, недолюбили и недооценили) только блага, она не могла не поспособствовать тому, чтобы Григорий всерьез занялся своей карьерой. Так, спустя некоторое время он стал владельцем тридцати процентов акций фирмы своего тестя, от чего сначала немного растерялся, а потом, чувствуя поддержку жены и того же тестя, для которого желание дочери было законом, быстро освоился и благодаря своим способностям и опыту в строительстве добился больших успехов. Словом, оправдал возложенные на него надежды его новой семьи. Если, живя с Людмилой, он как бы даже стеснялся своей профессии, поскольку их всегда окружали люди искусства, которые считались существами высшего порядка, то теперь он произносил слово «строитель» с гордостью. Вот так все быстро перевернулось с головы на ноги, словом, встало на свои места, и Григорий чувствовал себя абсолютно счастливым.

Удивительное дело, но он редко теперь вообще вспоминал Людмилу, а ведь еще недавно он, казалось, не мог без нее жить. Возможно, женись он на няне Тане, такого счастья и гармонии не было бы, поскольку Таня была не так умна и богата (чего уж там!). А без денег стать за какие-то месяцы владельцем части крупной строительной компании просто невозможно. К тому же если бы не растущие с каждым фильмом гонорары Людмилы и не покупка ею квартиры, то пришлось бы делить семейное гнездо на Спортивной — продавать и покупать две маленькие на окраине Москвы или вообще в Подмосковье. Другими словами, Григория ожидали бы большие перемены абсолютно во всем. Он потерял бы все то привычное, милое сердцу и доставляющее радость комфорта. Это как вытряхнуть разжиревшего и пригревшегося котяру с его постоянного обжитого места, с его теплого одеяльца, из его уютной корзинки. К тому же новое семейство начало бы плодиться (это была мечта Татьяны), и детишек надо было бы кормить, покупать им кроватки и коляски, а на это нужны деньги, причем немалые. Вот и получилось бы, что тех денег, что зарабатывал Григорий, на все это не хватало бы. Подрабатывать в его положении и при его должности он при всем желании не смог бы. Новая жена ворчала бы, потрясая мокрыми пеленками и использованными памперсами у него перед носом, требовала бы денег и взывала бы к совести. Он бы злился, нервничал, и это непременно отразилось бы на их интимных отношениях. Вернее, они, эти интимные отношения, просто ушли бы из их жизни, хлопнув дверью…

Когда Григорий себе все это представлял уже сейчас, в новой своей жизни, лежа в обнимку с ласковой и идеальной Ксенией, его охватывал запоздалый ужас, и он вообще никак не мог понять, как его угораздило связаться с этой нянькой, грубоватой и хитрой женщиной, так ловко затащившей его в постель.

Его возвращение домой, к дочери, привело в порядок и психику Оли. Она тоже успокоилась и сразу, легко приняла ненавязчивую, но очень интеллигентную и терпеливую Ксению. Вскоре они даже стали подругами.

А вот Людмила выпала из их жизни. Несмотря на ее успехи и известность, особой любви к матери Оля не питала. Но даже Ксения заметила, что она старается на нее походить. Надо ли говорить, что вся одежда матери, которую та не пожелала забирать с собой в свою новую жизнь, оставалась в шкафу, и Оля не без удовольствия носила ее многочисленные бриджи, брючки в мелкую клетку, легкие пушистые свитера с рукавами на три четверти или толстые, настоящие норвежские свитера с характерным рисунком. Великое множество водолазок, жилеток, высоких ботинок на толстой подошве, какие носят тинейджеры или профессиональные лесорубы. Шапочки с помпонами, беретки, короткие курточки с капюшонами. И короткие цветные юбки — их целая коллекция. И практически ни одного платья. Это был стиль Людмилы Дунай, худенькой, стройной, с высокой грудью…