Анна Данилова - Две линии судьбы. Когда остановится сердце (сборник)

— Как ты это поняла?

— Да очень просто. Мы сегодня должны были отправиться в город за продуктами. Так вот, водитель поехал один, меня не взяли. Еще спросили, кто позволил мне кормить тебя.

— Твоя хозяйка недосчиталась паровых котлет? — нервно усмехнулась Глафира.

— Не думаю, что она их считала, но что их стало гораздо меньше — этого она не могла не заметить. Дело в том, что хозяину-то я готовила жареную свинину… А паровых котлет было не так уж и много.

— А почему свинину не принесла?

— Хозяин съел целую сковородку. Сам.

— Извини меня, Аля. Я не должна была грубить тебе.

— Ничего. Я привыкла. Не ты первая, не ты и последняя. И вообще, я давно уже поняла: когда хочешь сделать человеку что-то хорошее, получается, напротив, еще хуже. Вот и теперь. Ты показалась мне симпатичным человеком, я понимала, как тебе тяжело, и старалась как-то помочь тебе… Других, если они были такой же комплекции, как и ты, они вообще морили голодом, давали им только травяные настои.

— Подожди, — Глаша взяла ее за руку. — Подожди. Давай разберемся. Почему меня привезли сюда? Ведь понятно, что я попалась на эту удочку исключительно потому, что пришла в этот офис, чтобы купить таблетки для похудения. Словом, я, такая толстая, с явными признаками ожирения…

— Я поняла твой вопрос. Думаешь, они заманивают людей только подобными объявлениями? Ничего подобного. В этот раз сработало объявление для тех, кто хочет похудеть, а в прошлый — для тех, кто хочет устроиться горничной в Англию; еще, я знаю, были люди, желавшие открыть свой бизнес в Эмиратах, получить ПМЖ в Америке… К тому же далеко не все обращающиеся к ним по вопросам похудения выглядят так, как ты. Некоторые мнительные дамочки очень даже стройные, они сами придумали, что растолстели… Я же понимаю, что ты ищешь какую-то закономерность, хочешь узнать, каких людей они сюда заманивают. Думаю, никаких особых предпочтений нет. Были бы живыми и относительно здоровыми. А фирмы они открывают и закрывают из осторожности, чтобы не попасться. Вот, к примеру, если тебя начнут искать, обнаружат в твоей квартире газетки с объявлениями, обведенными красным фломастером, и попытаются разыскать тебя через фирму — у них ничего не получится. После того как им попадается рыбина вроде тебя — я имею в виду, конечно, не комплекцию, а состоятельность, — они вообще на время исчезают. Фирмы-однодневки, слыхала о таких? К тому же, чтобы открыть подобную контору, вовсе не надо никаких документов. Дал объявление в газету, повесил вывеску на дверь — всего и делов-то! Думаю, тебя все же ищут, а вот насчет других — не уверена… Как-то так получается, что большинство женщин, обращающихся в эти сомнительные фирмы, в основном — дуры дурами, уж извини за такую прямоту. И денег у них нет, и в Америку, к примеру, охота… Или вообще — в проститутки хотят, куда-нибудь в арабские страны уехать. И ничего ведь не боятся! Вот и получается, что из-за отсутствия мозгов они теряют и органы.

— Хорошо… Пусть они дуры. Пусть у них нет денег. Но хозяева твои взяли у меня деньги — и все, пусть отпустят, тем более что я для них, как говорится, не кондиция. Все мои органы, можешь так и передать своим хозяевам, заплыли жиром, и никакой голод не заставит меня похудеть, как бы они ни старались! Им проще прокрутить меня на мясорубке и продавать как фарш…

— Глафира, что ты такое говоришь?!

— Да все правильно я говорю, потому что, если они продадут мои почки или сердце, вернее, всего лишь попытаются их продать, у них ничего не получится!

— Разве ты не понимаешь, что они не могут отпустить тебя?

Глаша понимала. Как понимала и всю бесполезность своих бесед с Алевтиной. Казалось, Алевтина все понимает и даже как будто доверяет Глафире, но на какие-то решительные действия она не способна. Знает, что и хозяева ее так долго не протянут, рано или поздно все равно попадутся и сдадут ее — убийцу собственного мужа. Ей бы радикально изменить свою жизнь, довериться Глафире, обратиться за помощью к Лизе, чтобы сменить имя и начать новую жизнь — так нет, Аля предпочитает плыть по течению, зная, что это течение может привести ее к печальному финалу.

— Послушай, Алевтина, а тебе не приходит в голову, что если ты сейчас начнешь действовать, если мы с тобой сообщим куда следует о том, что творят твои хозяева и где находится дом, в котором держат пленников, то ты избежишь, по крайней мере, ответственности за сообщничество! И что бы там твои хозяева ни рассказали о тебе — тебя нет и не было: никто не знает, кто ты такая и как выглядишь.