Анна Данилова - Две линии судьбы. Когда остановится сердце (сборник)

Пока он ремонтировал дом, параллельно шло оформление документов, которое требовало не столько денег, сколько нервов. Но Кох был один, никто не капал ему на мозги и не упрекал в неправильности его действий, не подсчитывал предстоящие огромные расходы и возможные убытки. Он рисковал, и риск этот был ему приятен.

К тому же он вдруг понял, что так легко и радостно он не жил вообще никогда! И что подпитывается он после тяжелого и нервного дня доносящейся из соседнего сада музыкой и своими, казавшимися ему тогда несбыточными, мечтами. Он влюбился в эту девочку с загадочным именем Ванда. В ее нежную красоту и кротость, ее музыкальность и чистоту.

Когда выдавался свободный вечер и ее не было дома, он понимал, что она еще в училище, занимается. Шел туда, усаживался где-нибудь в тени деревьев, окружавших старинное здание училища, и ждал, когда же распахнется дверь и он увидит ее, Ванду. И когда видел ее, сердце его колотилось в груди так, что он боялся, что оно не выдержит и разорвется от переполнявших его чувств.

Кох был высоким и начавшим уже седеть мужчиной, сухим, бледным, с большими темными глазами. Однако ему было чуть за сорок, хотя он и чувствовал себя на двадцать. Все разговоры о любви, все фильмы, песни и стихи теперь были для него важны. Если раньше ему казалось, что он любит Берту, ведь он жил с ней, спал с ней и считал, что так живут все вокруг, то теперь при мысли, что он мог бы вот так же вместе жить с Вандой, его охватывало сладкое чувство, неведомое ему прежде. Неужели люди могут быть так счастливы, как я сейчас? И это при том, что я даже ни разу не дотронулся до нее…

Он понимал, что она занимается, старается для того, чтобы, закончив училище, вернуться к себе на Украину, устроиться на работу в музыкальную школу, выйти замуж за какого-нибудь грубоватого, непременно с черными усами, хохла, родить ему детей… Что у нее наверняка есть родители, которые присылают ей посылки (информация от Александры Павловны) и с которыми она наверняка перезванивается. Как бы то ни было, но продолжать и дальше бездействовать Юрген уже не мог. А потому, прихватив ломоть копченого окорока и пару больших золотых копченых лещей, он пришел как-то вечером в гости к соседке, Александре Павловне. Глуповатая и алчная одинокая баба, она всю жизнь сдавала свою пристройку и времянку студентам, драла с них немалую плату и заставляла отдельно платить за газ, особенно в зимнее время, когда если топить редко «голландки» (газовые печки), то можно замерзнуть, до того тонкие стены. Очень любила брать студентов издалека, особенно с Украины, откуда богатенькие родители отправляли своим деткам-студентам посылки с консервами, сладостями и добротными вещами, которыми жильцы непременно делились с хозяйкой. Обо всем этом Юрген знал от Берты, с которой делилась по-соседски Александра Павловна. Сейчас посылками вынуждена делиться Ванда, подумал Кох и позвонил в ворота соседки.

— Юра, ты? — Соседка выглядела почему-то испуганной. — Проходи, мил человек. Что-нибудь случилось?

Александра Павловна, высокая дородная женщина, налитая жиром и какой-то чрезмерной розовостью, пригласила соседа войти в дом, где летом всегда было прохладно, а зимой — тепло. В тот летний день там было прохладно и пахло яблоками, которыми был усыпан пол на веранде, через которую Юргену пришлось пройти.

— Какой запах… — не выдержала Александра Павловна. — Ты что, решил продать мне сальца своего копченого? Или лещиков? Так у меня денег нет, — вздохнула она.

— Это подарок, — и Юрген вложил ей в руки два пакета. — От меня. У меня к вам разговор.

Взял и выложил все как на духу. Что нравится ему Ванда, что у него серьезные намерения. Что он холост и ничто не препятствует его отношениям со студенткой.

— Так ты же ее даже не видел толком… И не знаешь. — Лицо соседки выглядело озабоченным. — А она-то тебя видела? Нет, я понимаю, что сорок лет — это не возраст для мужчины. Но вы же с ней толком не знакомы!

— Вот и познакомь. Накрой сегодня стол, пригласи ее на ужин и меня. А я тебе еще вина принесу, пирожных, а, Пална?

— Ладно.

— Да я тебе и денег дам, если все сладится.

Он понимал, что не тот это человек, перед которым можно душу открывать, но именно она, эта хапуга и сплетница, могла помочь ему познакомиться с Вандой поближе, и именно такая, как она, за деньги способна оказать ему реальную помощь, да хотя бы просто поговорить по-женски со своей квартиранткой.

— Скажи ей, когда я уйду, что я холост, что мои уехали в Германию и уже никогда больше не вернутся. Что богат и она никогда и ни в чем не будет нуждаться. Скажи, Пална, что, у нее есть родители?