Джулиан Саймонс - Игра в безумие

- Мистер Вэйн, это было очень любезно с вашей стороны. Что вы не сказали мистеру Хартфорду насчет циркуляра.

- Ерунда. - Разговорившись с ней, он узнал, что живет она у родителей в Хайгейте, что мать её прооперировали и теперь она почти инвалид, что собиралась учиться в университете, но оценки оказались слишком низкими. Такая я уж глупая.

- Ну что вы. Будь вы глупы, не продержались бы у Хартфорда и недели. В присутствии этой длинноногой лошадки, гарцевавшей рядом с ним, он чувствовал себя молодым и полным сил. - Пойдем выпьем по рюмочке. Так, на ходу.

И вдруг неожиданно она состроила ему глазки, сказала: "Пригласите меня завтра", помахала и припустила через улицу. Он был очарован. Только позднее, в поезде, ему показалось, что в стуке колес он слышит слова: Вэйн, Вэйн, ты готов... "Нет, - сказал он, - уж этой маленькой стервочке я не поддамся".

Больница находилась у магистрали MVI, неподалеку от Датчета, типичный викторианский загородный дом, к которому вела извилистая буковая аллея. Вечер стоял прохладный, пациентов в саду не было. Хартфорд поднялся на второй этаж и поздоровался с дежурной сестрой.

- Добрый вечер, мистер Хартфорд. Сожалею, но сегодня самочувствие неважное. Но так уж бывает - то лучше, то хуже.

- Да, конечно. - Шагая по коридору, он ещё плотнее, чем обычно, сжал тонкие губы. На картонной карточке на двери значилось: "Миссис Эллен Хартфорд". Карточка давно пожелтела. Жена его находилась здесь уже восемь лет.

Эллен сидела за столиком у двери на балкон. С порога и в профиль казалась все той же девушкой, которую он взял когда-то в жены. Но, приблизившись, можно было заметить дряблые щеки и увядшие губы. И глаза, как увядшие цветы. Она словно совсем не замечала Хартфорда. Он окликнул её, поцеловал, но она отмахнулась, словно от мухи, потом показала на сад:

- Там никого нет.

- Нет. Очень холодно.

- Но они там были.

- Ты сегодня не гуляла?

- За мной следили. Весь день. Два шпиона, так и расхаживали взад-вперед, все хотели попасть внутрь. Через балкон. - Она слабо взмахнула рукой. - Я все время начеку, но не могу больше. Нужно же и поспать.

- В самом деле.

- Хочу, чтобы убрали балкон. Пусть его снесут. Тогда я буду в безопасности.

Возражать ей было бесполезно, он знал это по долгому опыту. Так что предпочел промолчать. Жена непрерывно сплетала пальцы - бесспорный признак, что более нервничала, чем обычно.

- Ты мне что-нибудь принес?

Хартфорд достал из пакета полукилограммовую плитку шоколада. Отломив кусок, лна жадно его проглотила.

- Меня хотят уморить голодом. С утра я ничего не ела, и не говори, что я лгу, это неправда. - Подняла руку к глазам, словно боялась, что он её ударит. - Мне не нравится здесь, хочу вернуться в Бейли.

В Бейли они жили до катастрофы.

- Посмотрим, что можно сделать.

- Что?

- Я сказал, посмотрим. Мы к этому ещё вернемся. - Он знал, что через полчаса она забудет все, о чем шла речь.

- Они захотят помешать, но у меня уже есть план. И неплохой. Рассказать? Ты не слушаешь?

- Слушаю.

- Ничего я тебе не скажу. У меня тут есть помощница. Прекрасная помощница. По крайней мере, мне кажется. У неё только один недостаток, и он меня беспокоит. Видимо, прогневала Бога, и он её отметил. Знаешь, как наказал её Бог? - Жена придвинулась так близко, что на лицо ему попали капли слюны. - Превратил в негритянку.

Хартфорд взглянул на часы. Восемь лет назад она везла их десятилетнюю дочь Еву на утренник, выехала на главную дорогу, не посмотрев, нет ли машин, и врезалась в автобус. Эллен тяжело пострадала. Только гораздо позднее ей решились сказать, что Ева в катастрофе погибла. Вернувшись из больницы, жена никак не могла справиться с простейшими домашними делами, но только через полгода стало ясно, как серьезно пострадал её мозг. Эти полгода она провела дома под присмотром сиделки, но, когда подожгла дом, пришлось поместить её в больницу.

Хартфорд любил говорить, что нужно смириться с фактами, но для неё это означало - смириться с жизнью в больнице. Иногда она вела себя вполне разумно, но в такие вечера, как этот, приходилось честно признать, что никогда уже отсюда не выйдет. Может быть, теперь он уже и не хотел, чтобы она вернулась домой.

Набив рот шоколадом, жена что-то сказала.

- Что-что?

- Ты меня обманул. Продал наш дом в Бейли и нашел квартиру. Продал, потому что хочешь оставить меня здесь, не так ли?

Так продлится ещё с полчаса. Он всегда проводил с ней час, посещая три раза в неделю. Ничего уже к ней не испытывал, только иногда представлял, какова бы была сейчас Ева в свои восемнадцать лет, останься она в живых.